Двойной генерал (СИ)

А юнкерсы перешли на бомбометание с высоты. Полк, оставив за собой около пятидесяти трупов, людских и лошадиных, уходил на юг разрежённой лавой. Кошмар бомбёжки для них прекратился, когда над ними пролетела полуэскадрилья ишачков. Юнкерсы сразу будто испарились.

Лейтенант отмер. Обеспокоенно глядит на часы, минутная стрелка успокаивает его своим издевательски малым перемещением. Уже спокойно лейтенант смотрит на открывшуюся картинку.

Речушка перед схождением и слиянием с той, на берегу которой он осматривается, затейливо изогнувшись, образовывает что-то вроде полуострова, растущего со стороны Вильнюса. Эта площадка, обильно закрытая маскировочными сетями, густо усеяна грозной техникой. По большей части танками, по большей части серьёзными. На недопустимо малом расстоянии друг от друга. Промежутки такие, что только развернутся. Почти всё под масксетью.

Лейтенант смотрит спокойно, но знает, что относительно спокойная жизнь закончилась. Вот почему немцы так плотно охраняли это место. И вот зачем он упорно сюда лез, чутьём разведчика почувствовав нечто очень интересное.

Он уже слезает с дерева, он всё увидел, теперь надо делать ноги.

— Всё готово? — негромкий вопрос по виду излишен, но мало ли что. Оба раздетых до белья немца лежат рядком под кустиками. Сержант на секунду принимает парадную стойку и браво шепчет «Яволь!», шутник, бл…

— Переодеваемся, — лейтенант не обращая внимания на сморщившуюся физиономию сержанта, начинает скидывать с себя одёжку и напяливать чужую форму.

Одно не совпало. Звание обер-ефрейтор досталось сержанту, лейтенант пошёл за рядового. Размер в таком деле — первое дело, а не старшинство.

Через минуту они открыто вышли на луг и направились к своему лесочку. Шли неторопливо, лейтенант надёжно справлялся с ногами, которым очень хотелось перейти на бег. Предельно быстрый.

— Доннер вам унд вэттер в одно место, — сержант оглядывается и еле заметно машет рукой оставленному и разорённому ими немецкому гнезду.

Нормально, — думает лейтенант. Они на виду второго, соседнего поста. Что они решат? Командование решило усилить охрану, а кто ещё, кроме очередного расчёта туда пойдёт. Да ещё в открытую. И с соседями попрощались, выйдя откуда-то с той стороны.

5 июля, суббота, время 06:55

Минск, квартира генерала Павлова.

Блядский высер! И не поспишь нормально в свои законные выходные, которые так бесцеремонно отменила война.

— Товарищ генерал, какие будут указания? — вопрошает телефонная трубка голосом дежурного по штабу. И какие мне отдать приказы? Соображай быстрее, генерал ты или кто?

— Первое. Срочно генералу Копцу. Пусть готовит бомбардировщики. Пешки. Не менее двух эскадрилий. И столько же истребителей для прикрытия. И немедленно наносит удар по указанным координатам.

— Второе. Диверсантам. Пусть действуют по обстановке. Главная задача: уцелеть и остаться на вражеской территории незамеченными.

— Всё, товарищ генерал? — прерывает затянувшуюся паузу дежурный.

— Не всё, — тяжко вздыхаю, — будет и третье, и четвёртое, и пятое. Но позже. Я выезжаю в штаб, машину мне.

— Уже послали, товарищ генерал.

Уже послали, вот шустряки! Фигвам, я ещё позавтракаю. Кладу трубку, делаю несколько энергичных махов руками, приседаю. Где там моя бритва, на которую неопытному человеку даже смотреть страшно? Война войной, а утренние процедуры и завтрак — по распорядку. И только потом угощение для гитлеровцев готовить из пяти блюд. Как минимум.

5 июля, суббота, время 08:15

Минск, штаб Западного фронта.

— Копца нет? — оглядываю всех собравшихся, кроме меня пять человек. Все остальные в разгоне.

— Скоро будет, — докладывает Блохин. Ну, да, он же разведка, должен всё знать.

— Не нравится мне эта торопливость, — делюсь своей досадой, — но деваться некуда. Одно утешение, не верю, что немцы тоже готовы.

— Разведчики виноваты, — бурчит генерал Клич, — не надо было себя выдавать.

Тут же напарывается на скептический взгляд Блохина. Ладно, сам за него скажу.

— Разведчики — молодцы, Николай Александрович. Специфика работы, никуда не денешься. Как они могут взять языка так, что его сослуживцы этого не заметили? Так что это неизбежно. Как только мы что-то про немцев узнаём, они тут же понимают, что мы это знаем. Поэтому надо спешить…

А вот и генерал Копец.

— Что там у вас? — задаю вопрос, не обращая внимания на его «Разрешите?».

— Вылетели пять минут назад!

— Разведчика с фотопулемётом отправил?

— Обижаете, Дмитрий Григорич! Конечно.

— Присоединяйся, — склонившимся над столом генералам приветливо шуршит раскладываемая карта. Вильнюс — Минск и окрестности.

Немедленного наступления мы, конечно, не начнём. Только последний идиот бросается в воду, не зная броду. До сих пор точно не знаю, сработал ли мой длинный план по загону фон Бока в Вильнюс. Это Ставка пусть думает, что я ради неё Паневежис громил и Швенчонеляй захватывал. На самом деле я обрывал возможные варианты для фон Бока, оставив ему открытым только Вильнюс. Вот к нему я транспортные артерии не перерезал. Пусть концентрируется и готовится наступать на Минск. Милости просим!