Двойной генерал (СИ)

С неба доносится грозный гул, с востока приближается хищная стая, расходится веером и идёт тремя эшелонами. И вот это лейтенант Фирсов уже видит. Поднимает руку, безмолвно приказывая бойцам замереть. На лице расцветает злорадная улыбка, — «получи, фашист, по маковке».

Деталей он не видел, как и результата. Фотоснимками с разбитой в железный хлам техникой потом будут любоваться в штабе фронта.

Деталей он не видел, но дрожь земли, рябь по речной до того спокойной поверхности не заметить невозможно. Передовая пара пешек сбрасывает сначала тяжёлые бомбы, напрочь и окончательно срывающие маскировочные сети. Последующие волны смешивают танки с луговой травой, обрывками человеческих тел и жирной плодородной почвой. Куски всего этого вместе с осколками бомб, оторванных железных кусков и автомобильных колёс, тяжело плюхаются на водную гладь речек. Две речушки, обрамляющие весь этот ужас, равнодушно принимают в себя дары войны.

Пешки не задерживаются. Жгучим перцем бомб разного калибра в один заход прижигают «язык» от чужеродного высыпания и с набором высоты уходят на запад.

— Глядите, тащ лейтенант, — дёргает Фирсова за рукав ближайший боец. Да ещё ничего не кончилось, с севера вдогонку пешкам спешит восьмёрка мессеров.

— Зеэн зи, герр лейтнант, — Фирсов сопровождает поправку на немецкий язык лёгким подзатыльником. На ходу подчинённых учить приходится. Сам Фирсов не менее часа в день старается заниматься языком. Читает трофейные немецкие документы, письма, газеты.

Тем временем за первой восьмёркой появляется вторая.

Лейтенант задумывается. С начала авианалёта прошло не более десяти минут, если считать обстрел чаек. А почему не считать? Пять минут на взлёт по тревоге. Какая скорость у мессеров? 600 км/час? Десять км за минуту. Аэродром находится не далее пятидесяти километров. Интересно, командование об этом задумается?

И догонят ли мессеры наши пешки? И те и другие уходят всё дальше на запад. А это зачем? Они что, не видят? Пешки сворачивают на юг, мессеры с радостным воем срезают дорогу. На что рассчитывают наши?

Вдруг почти над ними снова рокот авиационных моторов. От неожиданности стоящие рядом с лейтенантом непроизвольно втягивают голову в плечи. Ещё две эскадрильи, — очередная злорадная ухмылка расцветает болиголовом на лице ротного. Миги!

— Гут. Лос, камраден, — им уходить надо. А воздушный бой будет далеко и будет ли. Мессеры могут просто уйти, если вовремя заметят. Хотя Миги и норовят зайти со стороны солнца, но кто-то и оглянуться может в удачный для себя момент.

5 июля, суббота, время 09:10

Минск, штаб Западного фронта.

— Поиграем в шашки! — объявляю генералам после того, как выдерживаю цунами сомнений, охвативших их от идеи наступления. М-дя, быстро их вермахт в чуйство привёл. А как все бодро перед войной дысали. Ответим мощным танковым контрударом, туда-сюда… Мы-то ещё ладно, но как немцы разделываются с нашими южными соседями, аж завидно становится. Глядючи на фон Рунштедта.

Это я говорю, что просто так танковую колонну в бой не введёшь. Пока дойдёт, по ней пять раз отбомбятся, живого места не оставят. Но это я, их начальник, говорю. Вроде авторитетный, а всё равно хоть где-то на задах мыслишки: «Мели, Емеля…» и «Мы сами с усами». И вдруг немцы делают всё и даже больше, чем доктор, то есть, я прописал. Результаты фотосъёмки каждый день смотрят и всё больше мрачнеют.

С верха шкафа у стены достаю коробку шашек, возвращаюсь к столу. Высыпаю шашки на стол.

— Мы будем белыми, разумеется. Красных шашек у меня нет, так что придётся играть белогвардейскими, — ставлю две чёрные шашки на территорию Вильнюса, поверх них столбиком ещё две. Это моторизованный корпус. Рядом с Вильнюсом — две пехотные дивизии. Наш 20-ый корпус здесь, — корпус обозначаю двумя шашками впритык и сверху на стык ещё одну, вернее, две столбиком, потому что он моторизованный.

— Авиацию обозначим так, — переворачиваю шашку дамкой, расставляю авиаполки в Минске и Лиде.

— А вот где у проклятых фашистов авиация, мы не в курсе, — но пять шашек в отдалении поставил. В кучу. Потираю в предвкушении руки.

— Ну, что, товарищи генералы, начнём? Предлагаю вот что…

Для предложения мне пришлось ввести обозначение для диверсионных рот. Отрезал колечки от папиросины.

После обсуждения и принятия решения с удовлетворением оглядываю карту, где намеченный на заклание город с юга полукругом от запада до востока окружили папиросные колечки. Где-то коммунисты впереди, а у меня — диверсанты. Впрочем, одно другому не мешает.

— Итак. Все согласны, что первый удар наносим отсюда.

На карте белая шашечка, на которой потом наклеим «64» (64 сд, 44-го ск), выдвигается вперёд…

6 июля, воскресенье, время 05:10

Ж/д ветка от Швенчонеляя до Бездониса (ветка Вильнюс — Даугавпилс).