Двойной контроль

Оливия обошла машину и села на заднее сиденье с другой стороны, а Фрэнсис устроился на переднем сиденье.

– До встречи в «Ярком солнце», – сказала Джейд. – Приятной поездки.

– Значит, керамический тип летит сам, – уточнил Хантер, просматривая список гостей в тени глициний на уединенной веранде.

Воздух был неподвижен, а далеко-далеко, за краем огромного газона, моторная лодка медленно вспарывала шелковистую поверхность залива.

– Да, – ответил Сол. – Это не тот, который прибывает коммерческим рейсом, и не тот, который прибывает частным самолетом. У него есть удостоверение пилота и свой собственный аэроплан.

– Знаю, – сказал Хантер. – А он унаследовал капитал или до брони изобрел что-то еще? И вообще, странное имя – Марсель Цин. Он китаец?

– Да там странная история, – сказал Сол. – Марсель – всем французам француз. Окончил престижные учебные заведения: Лицей Генриха Четвертого, Высшую нормальную школу, носит черные вельветовые костюмы, круглые очки в черепаховой оправе, замысловатые шарфы и все такое, но его дед-китаец в молодости был поваром французского семейства в Шанхае. Когда японцы вторглись в Маньчжурию в тысяча девятьсот тридцать третьем году, французы бежали, прихватив с собой повара, потому что не могли жить без его цыпленка генерала Цо. Пять лет дед Марселя служил у них в Париже, но однажды глава семейства расстался с любовницей, а та знала, что от потери повара он не оправится, поэтому профинансировала первый ресторан деда Марселя. В конце восьмидесятых годов прошлого века старик был владельцем пяти первоклассных парижских ресторанов. Отец Марселя, из уважения к памяти родителя, дождался его смерти, а потом превратил древний тайный рецепт цыпленка генерала Цо в замороженный полуфабрикат, который пользуется огромным успехом в любом супермаркете.

– То есть больше сорока девяти процентов компании он не продаст.

– Все зависит от стоимости производства, – объяснил Сол. – Марсель хочет доказать отцу, что можно сколотить состояние не на замороженных продуктах, а на чем-нибудь погламурнее, но вряд ли ему хватит средств построить завод и запустить полный производственный цикл.

– Понятно. А что с Джоном Макдональдом? Его можно перекупить? И если да, то нужно ли?

– С ним прямо противоположный случай, – сказал Сол. – Приобрести его компанию можно по цене заброшенной лачуги батрака. Проблема заключается в том, что до практического применения там пока далеко, но инвестиционный потенциал искусственной жизни может быть огромен. С другой стороны, если окажется, что это модель самой жизни, то мы попадаем на территорию Генома Человека. Если помнишь, Клинтон не позволил Крейгу Вентеру запатентовать гены и генетические структуры, так что вложенные триста миллионов долларов пропали зря. Правительство на словах ратует за бизнес, но когда дело касается секрета жизни, то капитализм – просто попрошайка на обочине, которого все обходят стороной.

– Да, особенно когда ему ежедневно доступны результаты трехмиллиардной научно-исследовательской программы, финансируемой за счет налогоплательщиков, а результаты его собственных исследований публикуются раз в год, – проворчал Хантер. – Всех вводит в заблуждение то, что результаты чьих-то исследований патентуют совсем другие люди. Кроме того, американский социализм придумали не для того, чтобы мошенники копировали самый значимый научный проект в мире; ярые противники социализма в Пентагоне и на Уолл-стрит провели его идеологическую очистку. Если кому-то хочется начать незаконную войну или безнаказанно обрушить мировую экономику, то да, конечно, мы способны показать всему миру, что такое государство всеобщего благоденствия, особенно если те, кому это пойдет на благо, и без того обладают богатством и властью. – Хантер взглянул на свой мобильник, вибрирующий на широком подлокотнике его кресла. – А вот и гости. Жиль только что свернул на мыс. Везет трех амигос. В общем, так: если у Макдональда есть для нас что-нибудь получше, чем сады кристаллов, и не настолько из области «общественного достояния», как секрет жизни, то мы его перекупим.

– Тебе не нравятся сады кристаллов? – спросил Сол. – Я их в детстве обожал.

– Надеюсь, твоему психотерапевту удастся избавить тебя от этой глубокой травмы, – сказал Хантер.

– А почему ты пригласил Билла Мурхеда? Мы же выкупили у него «ЭвГенетику».

– Как это почему? Потому что это гениальная мысль. Полюбуемся на корриду, где две красавицы-матадорши будут издеваться над напыщенным старым быком.

– Верно, давно пора избавиться от гендерного неравноправия в корриде, – согласился Сол. – К тому же это гуманнее, чем любоваться кровавыми гладиаторскими боями.

– Надеюсь, до этого дело не дойдет, – захохотал Хантер. – Если Люси его не прикончит, то Kraftwerk наверняка вынесет ему мозг, он же черпает эстетическое наслаждение исключительно в университетской церкви под музыку Томаса Таллиса[25].

– Kraftwerk, – повторил Сол. – Класс. Тотальная роботизация.

– Завтра вечером. Смотри не проболтайся гостям. Об этом знают только ты и Джейд.