Двойной контроль

– Должно быть, дорогущее удовольствие.

– Ну, не настолько дорогущее, как наш местный талант Элтон Джон.

– Боже мой! – ахнул Сол. – Ты и Элтона Джона подключил?

– Издеваешься? – сказал Хантер. – «Свеча на ветру»? Дайте мне огнемет!

У Оливии возникло ощущение, которого она не испытывала с ранней юности, будто ее жизнь превратилась в фильм. Она сидела рядом с лучшей подругой на мягком сиденье полуночно-синего кабриолета, несущегося мимо живых изгородей и подъездных аллей мыса Антиб. Они ехали в особняк, названный (Оливия надеялась, что в шутку) в честь нуар-триллера, который тоже снимали на берегу Средиземного моря. Мыс выглядел очень фотогенично, особенно сейчас, в начале мая, задолго до того, как к середине лета орды туристов и флотилии сточных вод и медуз при поддержке воздушных сил меланомы оккупируют гедонистическое побережье.

Свою гламурную роль на заднем сиденье кабриолета «бентли» Оливия получила благодаря внезапному приезду Хантера в Хоуорт в прошлом декабре. С того дня в их жизнь ворвался каскад перемен, особенно для Люси. Хантеру, несмотря на всю его властность и заносчивость, удалось создать анклав нежных чувств для Люси (и для себя самого), и к концу января они уже ходили на свидания. Его совершенно не отпугивала, а порой словно бы и вдохновляла оскорбительная наглость болезни, будто она была враждебным маневром или тактикой насильственного поглощения конкурента, которого во что бы то ни стало надо перехитрить, или налогом, от которого каким-то способом следовало уклониться. Люси так волновалась, ожидая результатов биопсии, что к тому времени, как они были готовы, Хантер намеревался разодрать в клочья мистера Макьюэна за его британскую нерасторопность. Успокоился он лишь тогда, когда выяснилось, что поначалу опухоль приняли за глиобластому высокой степени злокачественности, но дальнейшие анализы показали, что это астроцитома второй степени.

Люси спросила Макьюэна, каких занятий ей следует избегать, принимая во внимание склонность к спазмам и судорогам.

– Что ж, по-моему, вам не стоит, выпив ящик шампанского, плавать по ночам среди акул, – сказал хирург.

– В таком случае, чтобы поддержать Люси, я тоже откажусь от подобного удовольствия, – заявил Хантер.

Поскольку хирургическое вмешательство грозило Люси параличом правой стороны тела, Макьюэн завершил на удивление радостную беседу, сказав, что даст направление на прием к своему коллеге, доктору Грею, онкологу, специализировавшемуся на опухолях мозга низкой степени злокачественности. Хантеру нужно было слетать в Америку, поэтому к доктору Грею Люси сопровождали только Оливия и Фрэнсис. Чтобы не допустить излишних и тревожащих спекулятивных предположений, Люси наложила запрет на поиск информации в интернете, из-за чего для нее самой беседа с доктором Греем прошла гораздо жестче, чем консультация у мистера Макьюэна. Оливия нарушила запрет подруги, правда ничего ей об этом не сказав, и в результате услышанное на приеме ее очень рассердило.

Все, что доктор Грей изложил Люси, сводилось к следующему: рано или поздно ее опухоль станет более агрессивной, а покамест можно ограничиться только наблюдением и регулярным сканированием, не будоража самого злокачественного образования. На вопрос Люси, есть ли способы как-то улучшить шансы на излечение, доктор Грей ответил, что нет ничего другого, кроме как химио- и радиационная терапия и, возможно, операция, но на более поздней стадии. Голову врача, дружелюбного коротышки в рубашке и при галстуке, прикрывала черная бархатная ермолка.

– Значит, мне можно питаться жареной рыбой с картошкой, мороженым во фритюре и пить ром бутылками?

– Ну, нет никаких доказательств, что диета играет в этом существенную роль.

– Да неужели? – скептически осведомилась Люси.

Когда он заявил, что средний срок жизни пациентов с астроцитомой второй степени составляет примерно пять лет со времени постановки диагноза, ошеломленная Люси встревоженно и умоляюще поглядела на Оливию и Фрэнсиса. Оливия не знала, стоит ли вмешиваться в разговор. По результатам поиска в интернете она знала, что доктор Грей цитировал статистику из старой статьи, написанной еще в девяностые годы, где приводились самые короткие средние сроки. В недавних, более подробных научных исследованиях приводились цифры вдвое выше, особенно для женщин возраста Люси.

– Скажите, пожалуйста, а есть ли что-нибудь общее у тех пациентов, которые живут дольше среднестатистической нормы? – спросил Фрэнсис, заметив, что Люси от волнения утратила дар речи.

– Нет. Совершенно ничего общего, – ответил доктор Грей. – Одному из моих пациентов поставили диагноз двадцать лет назад, а он до сих пор жив и здоров. Его супруга ежедневно о нем молится. А другой мой пациент совершенно не верит в Бога, но тоже живет с этим диагнозом вот уже почти двадцать лет.