Двойной латте в дождливый день

Я уже хотела убрать телефон в карман, но мама резко выхватила его. Она пробежалась взглядом по экрану, и я запаниковала, мысленно взмолившись, чтобы она не пролистала чат вверх. Прошлой ночью мы с Рэйденом вели довольно откровенную переписку.

– Мама, верни. – Я протянула руку, но она резко отпрянула и повернула телефон экраном ко мне.

– Вот на что ты повелась, да? Его смокинг наверняка стоит дороже, чем весь твой гардероб. А телефон? Ты что, раздвигаешь перед ним ноги ради дорогих подарков? Неужели я тебя так плохо воспитала?

Казалось, меня ударили под дых. Воздух покинул легкие, а лицо загорелось от стыда и обиды.

– Это не так! Он дал мне его на время, пока не куплю себе другой! Все деньги, заработанные у миссис Клейтон, я потратила на подарки, поэтому…

Я пыталась оправдать себя, но от выражения лица матери защипало в глазах. Она смотрела на меня с неприкрытым презрением.

– Моя дочь спит с парнями из-за денег… Дожили, – выплюнула она.

– Что? – От возмущения мой голос сорвался на тонкий писк. – У меня с Рэйденом ничего не было! У нас все… все не так! Прошу, поверь мне…

Мама подошла ближе, и на безумный миг я подумала, что она сейчас обнимет меня и попросит прощения за столь резкие слова, но вместо этого она одернула ворот моей футболки, запачканной в муке.

– Не так, говоришь? А это что тогда? – Она тыкнула пальцем в светлеющий синяк на моем плече.

От абсурдности ситуации я нервно хихикнула.

– Мама, это не то, о чем ты подумала. На днях я случайно врезалась плечом в стеклянную дверь. Вот и синяк!

Это была чистая правда. Рэйден никогда бы не оставил засос на таком видном месте.

– Почему я должна тебе верить? – холодно спросила она, и я поежилась.

– Потому что я твоя дочь?

Мама усмехнулась, а затем отбросила телефон на стол (благо он не треснул от силы ее удара) и отступила назад.

– Тебе напомнить про скандал в старшей школе, связанный с твоими похождениями по мужским туалетам?

– Я миллион раз говорила, что у меня с Алексом ничего не было.

Она цокнула и покачала головой, давая понять, что мои слова ее не убедили.

Как такой радостный праздничный день скатился в настоящий кошмар?

Я кусала губы, пытаясь сдержать слезы, и сминала в пальцах подол футболки. Грега, как назло, дома не было, чтобы вмешаться и утихомирить маму.

– За что ты так со мной? – спросила я дрожащим голосом.

– За что? – горько усмехнулась мама. – Айви, я беспокоюсь за тебя! Ты ведешь себя глупо и наивно, готова довериться первому встречному красавчику. Ты уже прыгнула к нему в койку из-за несчастного телефона! – Она продолжала настаивать на своем и не хотела даже слышать мои доводы и аргументы, не хотела довериться собственной дочери.

Айви дурочка.

Айви глупая.

Айви инфантильная.

Айви наивная идиотка.

Я слышала эти слова от матери сколько себя помню, но сегодня она перешла черту, чуть ли не прямо обозвав меня шлюхой.

– Не я залетела в восемнадцать и бросила учебу, – в порыве злости выпалила я.

– Что ты сказала?

Мама выглядела растерянной и сбитой с толку. Она снова сделала шаг ко мне, но я только расправила плечи и выпрямила спину.

– Почему ты называешь глупой идиоткой меня, хотя это не я бросила учебу из-за того, что залетела от первого встречного красавчика? – отчеканила я, желая причинить ей ту же боль, какую она причинила мне.

В следующий момент тишину разрезал звон пощечины, и мою щеку обдало огнем. Я прижала ладонь к месту удара, ошарашенно глядя на маму. В ушах зазвенело – и померещился звук опрокидываемого стола. Потом я услышала громкий всхлип, прямо как из самых страшных моих воспоминаний, но не сразу поняла, что плачу сама.

– Пошла вон! – процедила мама, даже не пытаясь смахнуть слезы. – Катись к своему Рэйдену, которому сейчас и без тебя хорошо в своем Нью-Йорке! Убирайся немедленно!

Я судорожно хватала ртом воздух, не в силах пошевелиться. Опомнилась, только когда мама толкнула меня в грудь обеими руками.

– Уходи! – закричала она, захлебываясь рыданиями. – Видеть тебя не могу! Убирайся!

Ее слова вывели меня из ступора. Я схватила со стола телефон и выскочила на улицу, на ходу надевая куртку. Даже шнурки на ботинках не завязала.

Я не помнила, как добралась до остановки и доехала до кампуса. По дороге в общежитие я уже не сдерживала слезы, и они замерзали на моих щеках. Благо все студенты разъехались на Рождество, и никто не видел меня в таком состоянии. Да и снегопад усилился так, что случайные прохожие не заметили бы моих слез.

– Айви? – услышала знакомый голос и оцепенела от страха.

Я быстро вытерла лицо окоченевшими пальцами и подняла голову.

– Почему ты не дома на Рождество? – вместо приветствия спросила я охрипшим голосом.

Зак спустился по ступенькам крыльца и натянул на голову капюшон черной парки.

– Я не христианин, – ответил он. – А ты почему здесь? И почему плачешь? Тебя кто-то обидел?

От тона его голоса мне стало не по себе. Он ведь мог рассказать все Рэйдену!

– Пустяки, повздорила с мамой. Немного остыну и вернусь домой, – как можно бодрее ответила я.