Двойной портрет

Мне было, наверное, года три, когда это случилось, документов при мне не было, поэтому даже день рождения бабаша Лида сама назвала. Седьмого марта, почему — я не знаю. Меня привезли совсем плохую, она выходила и вылечила. Вот её реально помню самую первую, как она склонилась надо мной. Потом я как-то незаметно узнала, что мама погибла при бомбёжке, а отец пропал без вести. Мама везла меня к бабушке от самой границы, и мы попали под бомбёжку. На самом деле бабаша Лида ничего не говорила, наверное, я была слишком маленькая. Потом как-то сама распознавала и укладывала знания в голове, но очень постепенно, со временем, через промежутки.

Вообще я в детстве мечтала, что мама с папой когда-нибудь найдутся, что они вовсе не погибли. Ну, знаете, так сироты мечтают, ждут, когда настоящие родители объявятся и возьмут к себе. Но бабаше Лиде я не говорила никогда, я понимала, что ей будет обидно, только про себя мечтала. Кроме этих мечтаний, детство у меня было хорошее, бабаша была строгая и занятая, а я на свободе придумывала разные игры, и мне было хорошо. Ну, это не важно.

Иногда, а я помню всего один раз, приезжала родня из Москвы, тетя Полина, но никогда долго не оставалась. Я помню, как она приехала вечером, а я где-то бегала босиком, пришла поздно, было темно, хотя летом. Они обе сидели в передней комнате, пили чай.

— Вот наша Марьяночка, — это бабаша сказала. — Она у нас большая гулёна, ничего не боится. А это — тетя Полина, знакомься, деточка.

Но больше, честно сказать, я ничего не помню, только показалось, что она очень важная, властная женщина, в красивом платье, больше ничего. Сколько она пробыла и куда потом делась — всё выветрилось из памяти.

Потом, когда я училась в школе, все время были разговоры, что надо учиться хорошо, тогда поеду в Москву, а если буду бездельничать, то Москвы мне не видать. Полина не будет помогать ленивым дурочкам.

Ну в той школе учиться было нетрудно, бабаша меня не заставляла по хозяйству, только учись и книги читай. А я всегда хорошо училась, даже после травмы, хотя иногда голова болела, бабаша очень пугалась. Вообще-то мы жили при больнице, там атмосфера была такая, докторская.

Господи, какие пустяки получаются, лучше по порядку. Когда я школу очень хорошо закончила, с серебряной медалью, то мы с бабашей поехали в Москву, как она обещала. Меня легко приняли в институт, у неё старая подруга была профессор, и медаль, сами понимаете.

Насчет социального происхождения — в бумагах у меня написано, что я полная сирота с войны, даже льготы полагались, как для пострадавшей категории. Бабаша Лида призналась, что она на меня документов не выправляла, скрыла, что я ей родная. Просто удочерила сироту. Там были какие-то сложности, и она отступилась, но вышло даже удачнее для поступления в институт. А жить меня пристроили не в общежитие, а к одной старенькой бабуле.

В том доме, где, как оказалось, жила Полина Юрьевна, она обещала за мною присматривать. Вообще выяснилось, что она очень важная дама, у нее муж был адмирал, вскоре они получили новую квартиру только для себя, а пока они жили в доме, где меня поселили. Только на другом этаже, они занимали две очень хорошие комнаты. Это я рассказываю, как помню, как мне тогда представлялось, потом-то я по-другому видела.

А бабуля, у которой я квартировала, она жила в маленькой комнате около кухни. Совсем как большая кладовка, но очень уютная, везде покрывала, салфеточки, хорошая посуда и всё такое. Она была ласковая, баба Женя, но очень напуганная, часто плакала, хотя не удивительно, они многое пережили, у нее родственники пропали в лагерях, сама она едва уцелела.

Ну вот, я у нее поселилась и начала учиться, а в гости к Полине Юрьевне шла по воскресеньям, иногда ходила заниматься, она позволяла, если народу в доме не было. Я не могу сказать, что мы подружились, но она мне нравилась, к тому же бабаша Лида велела её уважать и слушаться.

И вот тут меня просто потрясло, я первый курс проходила, как в тумане. Да, то самое дерево. Я его увидела наяву, как раз около дома в скверике, как-то проходила двором в первые дни — и вот вам пожалуйста! То самое дерево в беседке, которое являлось во сне.

Ну, как объяснить проще, я не знаю. Я узнала и не узнала, поверила и не поверила! Хоть совсем девчонка была, и голова травмированная, но бабаша у меня — медик, сама там училась, конечно, не полная дурочка.

Стала соображать, что не колдовство, упаси Боже, происходит, а, если я не слетаю с катушек, то есть нормальное объяснение. Что, скорее всего, я это дерево в беседке видела до травмы! Ведь не просто так получилось, должны быть основания по крайней мере.