Двойной портрет

Ну и ладно, Бог с ним до поры до времени, с нашим обаятельным П. П. Криворучко! Вообще-то в данной истории он сыграл самую что ни на есть вспомогательную роль по типу «пришей кобыле хвост»! Хотя обожает тянуть за ниточки из-за ширмы, а тут — хрен в сумку, нитки расплелись, кто во что горазд, так ему и надо! Однако, я продолжаю, хорошо бы не отвлекаться по пустякам, итак!

Вот посреди дел и страданий у нас в «Аргусе» тем не менее однажды настал понедельник, какого числа и месяца, так это, собственно, пёс с ним! Кстати, тёщина, фарфоровая игрушка осталась у меня посреди директорского стола, как символ с приветом от Флоры. И бывало, что мой Бобик с корзинкой служил утешением в скорбях, неким подобием талисмана — мол, несу тебе, добренький хозяин, сюрприз, скоро будет, потерпи! Мы и терпели неизвестность плюс хамское отношения от всех подряд, пока утром того понедельника девочка Сонечка со звучной фамилией Исправникова не заявилась в кабинет личною приятною персоной и не заявила, очень заинтригованная.

— Шеф, вам тайное письмо, лично в руки! — сообщила она. — Пришло по э-мейлу вместе с остальной почтой, с пометкой «непосредственно в руки». Сбрасывать?

— Бросай, раз в руки, мало ли что, — без особой мысли согласился шеф, то есть лично я. — В крайнем случае будем лечиться от вируса, я уже не девушка, мне сподручнее.

Сонечка сделала налево кругом марш, и через минуту на мониторе выявилось письмо по адресу «Аргуса» от неизвестного отправителя с хамским прозванием «izdaleka@mail.ru» и с той самой надписью.

«Директору, Валентину Михайловичу, лично в руки», — я самолично вскрыл электронный конверт, текст мигнул и предстал.

ВО ВТОРНИК МОСТ БАГРАТИОН, 15.00 ПОПОЛУДНИ

Выучить анонимную весть наизусть, понятно, особого труда не составило, равно, как и скопировать электронное отправление и закинуть подалее в секретную рубрику, всё машинально произошло само собой недрогнувшей рукой директора-адресата.

После чего он, то есть я, вызвал на экран завтрашнее расписание «аргусовских» дел и произвел перемещения, расчищая назначенное время с резервом плюс минус час. Далее без единого комментария переправил Сонечке, чтобы она компетентно разобралась с остальными, там было в чём, надо сказать.

Кто бы ни выслал нам вызов-ультиматум, он бесцеремонно скомкал одну довольно важную процедуру. Ровно в два пополудни в тот самый вторник у директора в главной конторе назначалось совещание с привлечением хорошего контингента денежных клиентов. Последние давно били копытом, их слегка придерживали из этикета, но облизывались по случаю сочного куска. Новые люди в нефтяном бизнесе желали соблюсти полную сохранность своих фирменных секретов и обращались к «Аргусу» за ценной поддержкой. Нам предстояло разработать цивилизованную процедуру, при которой каждый работник проходил проверку на вшивость, не теряя лица — сложно, но выполнимо. У нашей фирмы тоже есть свои секреты производства.

И вот, такую миленькую процедуру прихода к согласию с нефтяными нуворишами из регионов приходилось менять по принципу «воленс ноленс», а доступнее «хошь ни хошь», на прогулку по мосту имени конный князь Багратион над речкою! Ведь обидно же, или нет?

Сонечке я отправил перекорёженное расписание с надписью: «не 14.00, а 18.00, форс-мажор, пусть застрелятся или удавятся» — и стал ждать результатов, утешаясь банальной мыслью следующего содержания. Что, если клиентам приспичило блюсти секреты нашими молитвами, то поплюются, но перенесут, а если станут в позу, то значит, им не больно хотелось! Пусть ищут более добродетельных и пунктуальных партнёров! Поскольку старая пословица гласит, что старый друг лучше новых двух, даже если у новых дружков текут нефтяные реки в баксовых берегах!

А уж подружке Кате, я счёт выставлю, пусть не волнуется! Ежели, разумеется, с чёртовой прелестью всё в порядке, если мост Багратион означает замаскированную благую весть, а не напротив. Вот в чём вопрос, который меня занимал целый божий день, и первую часть последующего гораздо больше, чем все нефтяные источники планеты взятые вкупе!

Не иначе, как фарфоровый Бобик, воссевший мне на стол, больше и впрямь некому, выслал странный совет, которым я неукоснительно воспользовался — ни слова, ни звука, ни устного, ни письменного я никому не обронил насчет предложенной встречи на мосту. Даже в «Аргусе» не подстраховался, серьезного наблюдателя с собою не взял, почему — да Бог весть! Хотя знал, что так дело не делается, особливо означенное, при котором накануне валялись неизвестно чьи трупы, но тем не менее.

Мост «Багратион» у меня вроде бы замкнулся в запретную зону, им я не желал делиться ни с кем и ни за что. Не исключено, что по сию пору мою ненасытную совесть глодал стыд — именно из-за неудачи на том мосту я обидел Катю, и она больше меня не звала. Кто теперь позвал — я гнал мысль поганою метлой. Сам увижу, и нечего предполагать, не то опять выйдет неувязка!