Двор Хаоса

— Меня зовут Хуги, если тебе интересно, — представилась она. — Я вижу, ты несешь кусок старого Игга!

— Игга?

— Скучного старого дерева. Оно стоит у входа в эти места и никому не разрешает отдыхать на своих ветвях. Держу пари, оно орало как оглашенное, когда ты оттяпал от него ветку.

Птица рассмеялась клекочущим смехом.

— Как раз ты не права. Дерево вело себя достойно.

— Держу пари, — она опять держала пари, — оно не орало, потому что ты уже это сделал. А много ль тебе толку от этой палки.

— Конечно. Она помогает мне.

И я замахнулся палкой. Хуги шарахнулась в сторону.

— Эй, ты! Это не смешно!

Я рассмеялся.

— А я думал, что смешно.

Долгое время я прокладывал путь по болотистой местности. Ветер расчищал путь передо мной. Откуда-то издали доносились звуки музыки. Я бы не мог определить место, где играли. Музыка долетала то сверху, то справа, а то, казалось, из-под земли. Она была торжественной и величавой. Я мог бы поспорить, что ее рождали стальные струны. И вдруг меня окликнули:

— Эй, чужеземец! Остановись и посмотри на меня.

Я встал, как вкопанный, и начал таращить глаза, но в белом тумане, который еще не полностью рассеялся, ни черта не возможно было разобрать.

— Здравствуйте, — негромко произнес я. — Где же вы?

В этот миг туман передо мной разорвался, и я увидел гигантскую голову. Глаза ее были на одном уровне с моими. Безусловно, это была голова великана, который тонул в болоте. Голова была лысая, бледная, рыхлая, будто выточенная из камня ракушечника. А глаза, видимо, из-за контраста с белой кожей казались черней, чем были на самом деле.

— Понятно, — посочувствовал я. — Вы малость застряли. А руки поднять вы в состоянии?

— Если здорово напрягусь, — последовал ответ. — А зачем?

— Я сейчас найду какую-нибудь жердь, и вы ухватитесь за нее.

— В этом нет никакой необходимости.

— Разве вы не хотите выбраться из этой трясины? Я думал, что вы позвали меня, чтобы я помог вам.

Туман снова стал сгущаться, и я, чтобы не потерять его из виду, подошел ближе.

— Нет. Я просто увидел вас и окликнул, чтобы пожаловаться.

— Но что толку только жаловаться?

— А вы понимаете, в каком бедственном положении я нахожусь?

— Оно не такое уж и бедственное. Вы можете освободиться сами или с чьей-нибудь помощью.

— А что изменится, если я освобожусь?

— Это уже ваш вопрос, вот вы на него и отвечайте.

Разговор терял смысл. Я повернулся, чтобы уйти.

— Постойте. А куда вы направляетесь?

— На юг, чтобы сыграть свою роль в одной старой пьесе.

В это время откуда ни возьмись появилась Хуги. Птица не раздумывая села на макушку великаньей головы. Она клюнула ее и закудахтала:

— Не теряй зря времени, Корвин. Тот, кто здесь, гораздо меньше, чем кажется.

Губы великана произнесли мое имя. Затем он спросил:

— Ты в самом деле тот самый?

— Он, он, никаких сомнений, — затараторила Хуги.

— Послушай, Корвин, — произнес увязший в болоте великан, — ты ведь собираешься остановить Хаос, так?

— Так.

— Я тебя очень прошу, не делай этого. Да и вообще, не стоит Хаос твоих усилий. Пусть все эти дела скорее закончатся, и я наконец-то освобожусь.

— Я хотел тебе помочь. Ты отказался.

— Мне нужно другое освобождение. Я хочу, чтобы пришел конец всему.

— Ну, это сделать совсем просто, — махнул я рукой. — Только наклони голову и сделай глубокий вдох.

— Я хочу не только своей смерти, пусть придет конец всей этой игре.

— Но при чем тут твое желание? Я думаю, люди сами предпочтут решать, что им делать со своей судьбой.

— Пусть все кончится для всех. Ведь в моем положении рано или поздно окажутся все.

— Вот тогда пусть они и делают выбор, а пока отвечай только за себя. Счастливо тонуть, глупая голова!

Я направился дальше.

— Ты тоже окажешься в моем положении, — крикнула мне вслед голова.

Хуги догнала меня и уселась на посох.

— Ну и удовольствие посидеть на ветке старого Игга теперь, когда он не может… Ай-ай-ай! — Хуги взмыла в воздух и, причитая, закружилась.

— Он обжег мне лапу! Как он это сделал?

Я рассмеялся.

— Понятия не имею!

Хуги покружилась, пока боль не утихла, и села мне на плечо.

— Не возражаешь, если я отдохну здесь?

— Валяй.

— Благодарю, — птица устроилась поудобнее. — Голова, как ты наверное понял, клинический случай.

Я пожал плечами, а она замахала крыльями, чтобы не свалиться.

— Он, конечно, ищет путь, нащупывает выход, — философствовала птица. — Но рассуждает совершенно неправильно, считая, что весь мир в ответе за его несчастья.

— Пока что он не нашел выход даже из болота.

— Я имею в виду решение философских проблем, — заметила птица.

— Ах, из философского болота? Тем хуже для головы! — подвел я итог.

Но Хуги продолжала.

— Понимаешь, все дело в связи с миром его «Я» — с одной стороны, и Абсолютом — с другой.

— Неужели?