Двор на Поварской

А у Поли был свой план противостояния, самый действенный и самый проверенный, с ее точки зрения. Поскольку Берия – сатана, а в этом нельзя было и сомневаться, значит, с ним надо бороться старыми, можно сказать, древними проверенными средствами. Не первый сатана и не последний, авось справимся, думала она. Все для нее было очень просто и очень надежно: она молилась, сначала шептала, а потом писала молитвы на бумаге со своей конкретной просьбой в самом конце.

«О, Пресвятая Госпожа Владычица моя Богородица, Небесная Царица, спаси и избави грешную рабу Твою Аллу от всякой клеветы, от всякой беды и напасти и внезапной смерти.

Помилуй ее в дневных часах, во утренних и во всякое время. Сохрани ее стояще, сидяще, соблюди и на всяком пути ходяще. И в ночных часах спяще. Снабди, покрой, заступише и защити ее, Владычица Богородица от всех враг ее видимых и невидимых и от всякого злого обстояния и на всяком месте и на всякое время буди ей Мати Приблагая, необоримая стена и крепкое заступление всегда,

Ныне и присно и во веки веков, аминь».

Потом, чуть отступив от святых слов, она выводила своё, земное: «Господи, сбереги мне внучку, рабу божию Алену».

Она никогда не была многословна, ведь думала, что Бог не сверху, а во всем и внутри нее тоже – она же божья тварь, – что Он понимает, о чем речь, когда кто-то обращается к Нему с такой понятной просьбой – сберечь. Потом еще раз все внимательно перечитывала, чтобы не пропустить ни одной ошибки (это вообще было бы недопустимо – уж слишком высока инстанция, стыдно), потом тщательно, по-ученически, складывала листок и запечатывала для надежности поцелуем. Затем закладывала сложенную до букашечного размера записочку в потайной кармашек Аллусиной школьной формы и зашивала, чтоб ненароком не выпала. Делала это ночью, когда весь дом спал. Аллусе это знать совсем было не обязательно, проболталась бы Зинке, та – Наташке, Наташка – своей маме, и потом проблем не оберешься, затаскают по антирелигиозным собраниям. А так ходит девочка под охранной грамотой, и Поля спокойна. Раз в неделю, по воскресеньям, Поля переписывала молитву, иногда с новой лаконичной просьбой, иногда прося о том же, что и прошлый раз, для укрепления.

На следующей неделе обращалась уже к архангелу Михаилу, самому сильному защитнику от темных сил (ведь именно он дьявола в ад спровадил по Ветхому-то Завету, размышляла Поля). А кроме того, архангел Михаил и от вполне земных злодеев защищает, воров, насильников, убийц – как раз то, что требуется. Она сама себе была советчиком в этих вопросах, в то советское время не принято было по церквам ходить и вопросы задавать. Сама и решала, кому и как читать. А главное, верила точно, что бабушкина молитва самая что ни на есть сильная. Молитву архангелу Михаилу надо было читать каждый раз перед выходом из дома. Так разве Аллусю заставишь? Поля ей об этом и говорить не хотела. Пусть та в неведении ходит, иначе запротивилась бы, а это силу молитвы уймет, не надо. Поэтому каждый раз, как Аллуся выходила из дома, Поля читала сама:

«О, Господень Великий Архангеле Михаиле! Помоги рабе божей Алле и избави ея от труса, потопа, огня, меча и внезапной смерти, от великого зла, от врага льстивого, от бури поносимой, от лукавого избави нас навсегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Святой Архистратиг Божий Михаил, молниеносным мечом твоим отжени от рабы божьей Аллы духа лукавого, искушающего и томящего ея. Аминь».

Поля что-то путала, перевирая слова, читала пусть и не по-церковному, но мысль всегда доносила правильно: защити.

Потом во дворе (у Мили или у Марты) узнала, что в данном конкретном случае с девчонками, чтобы защитить их от ирода, надо молиться святителю Николаю Угоднику: он как раз девственные души оберегает, защищает от бесчестия и несчастий в пути – как раз то, что и было нужно. В общем, Поля с помощью молитв, иногда правильных, иногда придуманных, защищала любимую внучку с подругами как только могла, мощно и действенно, хотя об этом никто и не знал.