Двор Тьмы

– В полночь Король проведет самый главный ритуал с двумя победителями – девушкой и юношей. И торжественно посвятит их в новые оруженосцы.

Я улыбнулась Наоко: первый отборочный тур по самому трудному для меня предмету. Мне понадобится помощь, чтобы заполнить пробелы и подготовиться.

Мадам Тереза продолжила:

– Вам, конечно, известно, что существует пятое благородное искусство: вампирическое, которому мы обучаем только старших. Для него, самого изысканного из искусств, не существует испытаний. Но необходимо овладеть некоторыми навыками, прежде чем предстать перед Двором.

Я не знала, что именно представляет собой это искусство, но предполагала худшее. В том, как мадам подобострастно описывала его утонченность, было нечто отвратительное. Управляющая – простолюдинка. Но ее тело не помнило забора крови, так как работа в Больших Королевских Конюшнях освобождала от этого.

– Сегодня вечером первый урок. По этому случаю и в соответствии с традициями мы имеем честь приветствовать в стенах нашей школы двух известных бывших пансионеров. Я, конечно, имею в виду тех, кто получил «Глоток Короля» в прошлом году: Сураджа де Джайпур и Люкрес дю Кревкёр.

Тот самый оруженосец, который проводил меня до школы в ночь моего побега, месяц назад. Тогда я была измотана и потрясена и едва держалась на ногах, поэтому лица юноши не запомнила. Только тюрбан цвета охры, необычный для Версаля, медную кожу и печаль в глазах. В имени «Джайпур» звучали мелодии пряного Востока.

Я еле дождалась вечера, чтобы расспросить Наоко перед ужином:

– В прошлом году ты училась в школе. Знакомы ли тебе эти два оруженосца?

Она кивнула:

– Да. Самые талантливые из старшего класса и самые беспощадные. Потому что без жестокости королевским оруженосцем не стать…

Суровый взгляд подруги напомнил, что мне тоже придется проявить безжалостность во время конкурса, если я хочу выиграть.

– Злобность Эленаис – ничто по сравнению с коварством Люкрес. После того как она получила «Глоток Короля», Тьма раскрыла истинную сущность кровожадной фурии. Хищницы, столь же прекрасной, сколь и свирепой. Ну а Сурадж – это рыцарь-раджпут, потомок древней касты индусских воинов. Родом из Джайпура, одного из самых могущественных королевств в Индии. Говорят, что махараджа послал своего лучшего солдата в Версаль просить Нетленного поддержать военный альянс.

Слова Наоко перекликались с тем, что я слышала в королевских садах. Принцесса дез Урсен говорила, что индийскому субконтиненту угрожали стригои. Подозреваю: именно поэтому махараджа Джайпура отправил эмиссара ко Двору Тьмы…

– Сурадж сражался как тигр, чтобы попасть в гвардию Короля и стать его доверенным лицом, – продолжала Наоко. – Не знаю, добился ли он милости суверена. Два года назад, когда я приехала в «Гранд Экюри», наше восточное происхождение на какое-то время сдружило нас. Но с тех пор мы не разговаривали…

Пунцовые губы подруги задрожали. Неужели эти отношения были больше, чем дружба?

– Вы с Сураджем были… вместе? – прошептала я.

Бледная улыбка сошла с лица Наоко.

– Нет, я никогда ни с кем не была в близких отношениях.

Бесконечное одиночество этой умной девушки снова сжало мне сердце, как и в день нашего знакомства, когда она призналась, что самостоятельно научилась парикмахерскому искусству и живописи.

– Кроме того, сердце Сураджа уже было занято. Правда, я узнала об этом случайно в прошлом году. Во время ночной прогулки, когда в очередной раз не смогла уснуть. В одном из окон коридора я увидела, как Сурадж пересек двор и скрылся в конюшне вместе с другим человеком.

– Ты хочешь сказать, у него был роман с пансионеркой?

Наоко покачала головой:

– С пансионером. Это был кадет. Кабальеро Рафаэль де Монтесуэно. И то была лишь одна из их многочисленных ночных встреч в конюшне.

У меня перехватило дыхание. В сердце консервативной школы кипели нешуточные человеческие страсти. Если в «Гранд Экюри» в тени патриархального Двора, помешанного на этикете, отношения между юношами и девушками были под запретом, то не смею представить, какое осуждение может вызвать роман между любовниками одного пола.

– Конечно, я никому не говорила. Я умею хранить чужие секреты. В любом случае, Сурадж положил конец этой запретной любви, когда поступил на службу к Королю, повинуясь пожеланиям махараджи. Судьба юноши больше не принадлежит ему: Нетленный сам принимает решение о браке своих оруженосцев. Несомненно, он отправит Сураджа обратно в Индию, чтобы представлять интересы Франции. Если только доблестный оруженосец не погибнет при исполнении служебных обязанностей… Ходят слухи, что после года, проведенного при Дворе, он просится в самые опасные места. Будто нарочно ищет смерти.

Я задумалась. Рассказ Наоко пролил новый свет на печаль в глазах Рафаэля, когда тот говорил о воронах, прилетающих в Версаль из далекой Индии. А его вечные черные одежды? Полагаю, это не просто дань испанской моде, это траур по любви, которую он оплакивал.

* * *