Двор Тьмы

Она подняла правую руку. На мгновение показалось, что у нее такой же металлический протез, как у Барвока. Оказалось, что это искусно выполненная железная перчатка, удлиняющая каждый палец крючковатым шипом – когтем. Я поняла, почему Наоко назвала Люкрес «кровожадной фурией», по имени древних богинь мести, наполовину женщин, наполовину хищниц.

– Я сама сыпала драгоценную соль на их открытые раны! – рассмеялась она.

Возмущенная такой откровенной жестокостью, я сжала кулаки в карманах манто. Барвок обратился к Сураджу:

– А вы, месье де Джайпур? Я слышал, вы вызвались сражаться с упырями, которыми кишит парижское кладбище Невинных. В последнее время они выходят из своих катакомб и, не боясь, нападают на живых людей, крадут младенцев из гробов!

Нос генерала брезгливо сморщился. Думаю, больше от воспоминаний о дурном запахе тварей, чем от издевательств, которые они учиняли над людьми.

Я с содроганием вновь вспомнила разговор в зеленом лабиринте королевских садов: тогда принцесса дез Урсен говорила о том, что ночная мерзость разбушевалась, как никогда раньше…

– Мой кинжал «халади»[27] всегда на службе Магны Вампирии.

Слова Сураджа, произнесенные глубоким голосом и с экзотическим акцентом, прозвучали мрачно. Юноша стоял, положив руку на длинный кинжал с двойным лезвием, висящим на его поясе.

В отличие от напарницы, он не радовался своим достижениям. Тут же пришли на ум слова Наоко: индиец искал смерти с тех пор, как стал частью Двора… С тех пор как расстался с Рафаэлем.

– Оставляем вас в надежных руках, – обратился к нам Барвок. – Идите по славным стопам старших.

С этими словами генерал и управляющая зашагали прочь.

– Добрый вечер, ученики, – без энтузиазма приветствовал нас Сурадж.

Пронзительные черные глаза из-под нахмуренных бровей осматривали присутствующих. При этом старательно избегали взгляда Рафаэля.

Испанский кабальеро спустя одиннадцать месяцев еще не оправился от разрыва. Но и Сурадж, очевидно, также переживал последствия. По этой причине так мало дорожил жизнью.

– Сегодня будем говорить о ботанике.

Оруженосец указал на ящик на колесах, который слуги, должно быть, приволокли сюда заранее. Его украшал большой розовый куст с белыми цветами.

Розы, цветущие в октябре? На морозе? Эта неестественность настораживала, не предвещая ничего хорошего.

– Кто знает, что такое вампирическая роза? – спросила Люкрес, подтверждая страшную догадку.

Франсуаза дез Эскай первой подняла руку:

– Это цветок, который питается кровью смертных! – воскликнула она с таким энтузиазмом, что ее бобровая шапочка сползла на глаза, сбив очки.

Послышалось несколько приглушенных возгласов и тихий смех: «Подлиза!» «Очкарик!» «Подхалимка!»

Цветок, пьющий кровь? Какая гадость!

– Верно, но это не все. Вампирическая роза – это чудо, созданное ботаниками Факультета. Она не только впитывает человеческую кровь, но и выдыхает ее запах, услаждая обоняние наших хозяев, бессмертных. Розы вампиров не имеют себе равных в возбуждении аппетита.

Смесь раболепия и жестокости, исходившая от Люкрес, вызывала омерзение. Я вспомнила трепещущие от волнения ноздри Александра, когда, подъезжая к Версалю, он услышал запах вампирических роз.

– Перейдем к небольшой демонстрации.

Люкрес достала из своего декольте пузырек с кровью. Откупорила его, щелкая металлическими когтями о стекло. Подошла к одной из белых роз и капнула жидкость в венчик цветка. Сначала ничего не происходило. После второй капли цветок едва заметно покачнулся, словно на него подул ночной ветерок. Третья капля не оставляла сомнений: это движения самого растения! Его стебель потянулся к флакону в руках Лукрес, расширяя до неприличия венчик, чтобы впитать больше крови!

Вокруг меня раздался шепот страха и возбуждения.

– Колдовство, – пробормотала я, с опаской отступая, и тут же наткнулась на грудь Тристана, стоящего позади меня.

– Никогда не видел подобной магии в Арденнах, – тихо заметил он, – уверен, как и ты в Оверни. Они называют ее «чудом ботаники», на самом деле это мерзость. Двор извращен больше, чем я думал!

Люкрес полила растение длинной струйкой, вылив все содержимое флакона. Белые лепестки, на которые попали капельки, окрасились в пурпурный цвет. Мне показалось, что их прожилки пульсировали, словно вены!

В этот момент девушка-оруженосец вытянула над цветком указательный палец правой руки, острый коготь которого сверкнул, как кинжал. И со сверхъестественной скоростью, полагаю, не без помощи Тьмы, срезала стебель. Роза на мгновение застыла, разбрызгивая в воздухе капли крови. Отрезанный стебель стал похож на отвалившийся хвост ящерицы – гнусный, отвратительный гибрид флоры и фауны.

– Послушайте аромат! – приказала Люкрес, помахав розой перед нами.

Резкий металлический запах воскресил самые болезненные воспоминания моей жизни. Я вновь оказалась в домашней столовой на кафельном полу, пропитанном кровью моих близких. Не в силах больше выносить отвратительный запах и чувствуя приближающуюся мигрень, я прижала рукав платья к носу.

– Вы! – приказала девушка. – Уберите руку от лица и подойдите!