Дворец райских наслаждений

Более темпераментные европейские коллеги-дипломаты, восхищавшиеся невозмутимостью Макдональда, решительностью и проницательностью коротких, но мудрых высказываний посла, считали его типичным британским проконсулом, более китайцем, чем сами китайцы. На самом деле сэр Клод был просто стеснительным, а его сдержанность нередко ошибочно принимали за хладнокровие или надменность. Работники британской дипломатической миссии испытывали к нему скорее уважение, нежели любовь. Несмотря на то, что Макдональду исполнилось почти пятьдесят, он выглядел моложаво — голову покрывала густая копна русых волос, а щеки — юношеский румянец. Вощеные усы переходили в узкие бакенбарды, украшавшие усыпанное веснушками лицо. Когда сэр Клод двигался, усы начинали подрагивать, словно они жили собственной жизнью, отчего начинало казаться, что на губы посла присела отдохнуть летучая мышь. Тонкие брови вздымались над блеклыми глазами, которые словно постоянно что-то высматривали. Макдональд был высокого роста и слегка сутулился, однако даже сейчас, несмотря на то, что был одет по-домашнему, двигался с изяществом и грацией. Под руководством сэра Клода британское посольство превратилось в достойное представительство гигантской империи, мощь которой ощущалась даже в пикниках.

Сэр Клод был не из тех, кто хвастается своими успехами, однако именно ему Британия была обязана чередой побед на дипломатическом фронте, благодаря которым Англии удалось значительно увеличить территориальные приобретения в Китае и упрочить там свое положение. Именно Макдональд был инициатором переговоров, в результате которых Англия взяла в долгосрочную аренду новую колонию Вэйхайвэй[4] и практически сразу же после этого получила Гонконг; именно Макдональду удалось добиться от китайского правительства признания долины Янцзы сферой британских интересов. Сэр Клод с неменьшим успехом предотвращал схожие шаги, которые пытались предпринять великие державы после поражения Китая в войне с Японией в 1895 году, оказавшегося для всех полнейшей неожиданностью. Сэр Клод неустанно следил за действиями немцев в Шаньдуне и русских вдоль всего протяжения границы с Китаем. Буквально накануне он получил тревожную телеграмму с заставы в далеком Кашгаре. Тамошний консул сообщал о подозрительном передвижении войск на перевалах, ведущих в Индию. Сэр Клод пригласил на пикник русского посла и собирался, когда подвернется подходящий момент, намекнуть о недовольстве Британии. Сэр Клод считал излишним идти на открытый конфликт, когда напряжение вполне могла разрядить спокойная закулисная беседа.

Подобный подход очень хорошо сочетался с китайскими методами разрешения политических разногласий. У сэра Клода были хорошие рабочие отношения с чиновниками из Цзунли Ямэн[5]. Вместе им удалось решить ряд щекотливых вопросов. Сэр Клод особенно гордился своим вмешательством во внутренние дела двора осенью прошлого года, когда вдовствующая императрица Цы Си, являвшая собой подлинную власть в стране, устроила дворцовый переворот, вырвав бразды правления из рук молодого императора и раздавив реформаторское движение, просуществовавшее всего сто дней. За переворотом последовала волна казней слуг и советников императора, и западные дипломатические миссии, не понаслышке зная о крутом нраве императрицы, с волнением следили за судьбой юного императора — ее племянника. Казалось, подтверждаются самые худшие опасения дипломатов: вскоре императорский двор издал рескрипт, который извещал о том, что император занемог, а «лекари оказались бессильны». Сэр Клод немедленно направил в Цзунли Ямэн ноту, в которой настоятельно советовал двору найти врачей получше, ибо смерть императора произведет столь тягостное впечатление на западные державы, что последствия для Китая окажутся самыми печальными. В результате император чудесным образом выздоровел, однако его продолжали держать взаперти в Летнем дворце. Сэр Клод увидел императора на приеме, данном Цы Си в декабре. Вдовствующая императрица решила «предъявить» своего племянника западным дипломатам в знак того, что она приняла намек к сведению.