Дворянство. Том 2 (СИ)

Насильник застыл чуть поодаль, кажется в ожидании лекарки. На искупителя косились, указывали пальцем, но и только.

— Сегодня вы обрели могущественных врагов, — с той же прямотой сообщил седой наставник.

— Я знаю, — искренне вздохнула Елена.

— Если хотите, можете проделать остаток пути в нашей компании. Она не велика и не отличается принятой среди местной знати роскошью… — судя по сморщенному носу, Алонсо Кехана пристрастия к роскоши не разделял и не одобрял.

— Большая честь. К сожалению, нам нечем вас вознаградить за доброту и милосердие.

— Это бесплатно, — сдержанно улыбнулся седой. — Но если ваш сподвижник сочтет возможным, Барнак и я, мы оба взяли бы у него несколько уроков столь мастерского владения копьем.

— Вы могли бы спросить сами.

— Да, но это было бы не вежливо. Лучше, если такое предложение дойдет через посредника, доброго друга обеих сторон.

Елена промолчала, но в ее взгляде явственно читался вопрос: «а мы уже добрые друзья?».

— Мы не враги, — сказал Алонсо, безошибочно считав посыл. — И, насколько я понимаю, одинаково не уважаем размен воинской доблести на суетную глупость. По нынешним временам это уже почти кровное братство.

Женщина с трудом подавила одобрительную усмешку, сказано было и в самом деле хорошо.

— Я передам, — согласилась Елена и, обменявшись вежливыми словами напоследок, возможные будущие попутчики разошлись.

— Я слышал, — коротко произнес Насильник, дождавшись спутницу. — Согласен.

— Ты, может, не понял…

— Я все понял. Я согласен. Это хорошая компания, чтобы добраться до города. И я слышал про Кехану. Достойный человек.

— Правда?

— Дворян много. А прозвище «Верный слову» носит лишь один.

Елена взяла его под руку, и старик глянул на нее с немым удивлением.

— Не то, чтобы я была против… скорее даже за… — женщина запнулась, стараясь подыскать нужные слова. — Хочу понять одну вещь.

— Да? — Насильник вернулся к прежнему состоянию деревянной статуи, живой казалась только речь, исходящая из его уст.

— Ты говорил, что давно не делал добра. А он… — Елена ткнула пальцем в сторону арены, превращенной в место убийства. — То есть если его… это добро? Как все сочетается?

— Никак, — Насильник привычно уместил копье на плече. — Пантократор учит нас, что убийство не есть добро и быть им не сможет.

— А как же тогда… — Елена опять осеклась, поняв, что сейчас не лучший момент для теологического испытания веры искупителя. Учитывая ее собственное горячее желание глубже закопать подонка с красивым гербом.

— Убийство не есть добро, — повторил Насильник. — Но иногда оно может уменьшить количество зла в мире. Надо иметь мудрость, чтобы встретившись со злом, определить его и, поелику возможно, истребить. Увы…

Он вздохнул с искренним сожалением.

— Я не слишком мудр. И слишком часто позволяю чувствам одержать верх над Верой. Его смерть порадовала не мою душу, а сердце. Но… все равно было приятно.

— Тогда пошли завтракать, — предложила Елена, удивляясь, насколько просто и легко вымолвилась фраза. Как будто за спиной не остался остывающий труп. — Ульпиан захочет все узнать из первых рук. И у него есть жареный гусь. И… это…

— Чего?

— Обуйся.

— Ага, — согласился искупитель.

Глава 5

— Вот же непослушная коза! — в сердцах воскликнул Дед, рассекая кулаком воздух.

Кажется, старый медик готов был выразиться и пожестче, но в последний миг спохватился, чуть ли не хлопнул себя по губам.

— Может, целительный подзатыльник? — спросил он в пустоту.

— Сказку! — потребовала Лена, заворачиваясь в одеяло, как в гнездо. — Сказку хочу!

— Я тебе уже рассказал, — возмутился Дед. — Две!

Для наглядности он потряс кулаком с двумя пальцами, выставленными на манер «виктории».

— Так третья же! — с праведным гневом указала девочка. — В сказках всего по три! Значит и сказок тоже надо рассказывать по три. А то не считается!

Уловив нужный момент, маленькая манипуляторша оперативно сменила тактику. Предварительно накалив обстановку, она в одно мгновение превратилась из фурии в очаровательную крошку, состроила умильную рожицу в стиле Кота из «Шрека», играя на контрасте.

— Ну, деда-а-а… — протянула она специальным просительным голосом, каждая нотка которого была отточена долгой практикой. — Ну, пожа-а-алуйста, ты же такой хороший!

— Какое все-таки хулиганистое создание.

Лицо старика выражало гнев и сердитость, однако на тонких губах под ниточкой усов скользил едва заметный отблеск сдерживаемой улыбки. Леночка, по крайней мере, раз в неделю предлагала деду побриться, аргументируя тем, что без усов он будет совсем красивый, в ответ пожилой военврач говорил слова, которые по всеобщему мнению ребенку слышать не следует.

— Ладно, — сломался Дед, но тут же поднял палец, упреждая радость шестилетней внучки. — Но только одну!

— Да!

Старик решил пойти путем меньшего сопротивления и пошарил на огромном столе в поисках нужной книги. Отложил в сторону характерный том серо-синего цвета с таинственным названием «Вопросы онкологии. Медгиз 1955», достал хорошо знакомые Лене «Народные русские сказки» Афанасьева с заглавными буквами в виде сказочных фигур красного цвета.