Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу

Общая высота колонны из гранита рапакиви вместе с пьедесталом и фигурой ангела составляет 47,5 м (самой колонны — 25,6 м). Ее диаметр в основании 3,66 м (10,5 м в окружности), а наверху — 3,19 м. Высота фигуры ангела — 4,26 м, а креста — 6,4 м. Размер постамента — 6,3 × 6,3 м, а высота пьедестала — 2,85 м.

На постаменте монолит колонны держится только благодаря собственному весу, который составляет около 600 т. Вес абаки и фигуры ангела вместе с его постаментом составляет еще около 37 т, а общий вес монумента — 704 т. На абаке колонны со стороны Адмиралтейства имеется надпись «Зодчим А. Монферандом».

Рубль, отчеканенный в память открытия Александровской колонны

Вокруг колонны установили бронзовую декоративную ограду, отлитую по рисункам О. Монферрана. Звенья ограды крепились к четырем установленным по углам трофейным пушкам. Еще 8 пушек служили столбами для устроенных в ограде с четырех сторон двустворчатых ворот. Пушки венчали трехглавые орлы, а сама ограда представляла собой чередование копий и древков знамен. Ограда высотой 1,5 м огораживала площадку 16,5 x 16,5 м.

Полностью монтаж ограды завершили в 1837 г. У ее северо-восточного угла находилась будка с часовым из Роты дворцовых гренадер. О. Монферран хотел установить у колонны четыре медных канделябра с освещением при помощи газа. Но это было осуществлено только в 1876 г. архитектором К. К. Рахау, который использовал рисунки Монферрана.

После установки фонарей по городу вдруг пошли слухи о пришествии антихриста и скором конце света. Поводом к этому послужило появление по вечерам на колонне буквы «N» — это начальная буква имени «Napoleon» (Наполеон), которого часто называли не иначе как антихристом. Было проведено специальное расследование, которое установило причину появления буквы. Оказалось, что на полированной поверхности колонны отражалась буква выгравированного на стекле фонаря названия фирмы изготовителя — «SIEMENS».

Этому величественному памятнику посвятил строки своего стихотворения «Александрийский столп» В. Я. Брюсов:

На Невском, как прибой нестройный,
Растет вечерняя толпа.
Но неподвижен сон спокойный
Александрийского столпа.

Гранит суровый, величавый,

Обломок довременных скал!
Как знак побед, как вестник славы,
Ты перед царским домом стал.

Ты выше, чем колонна Рима,

Поставил знаменье креста.
Несокрушима, недвижима
Твоя тяжелая пята…

Упомянут монумент на Дворцовой площади и в стихотворении А. С. Пушкина «Памятник»:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Впрочем, существовали стихотворные строки и иного содержания, в которых также фигурировала Александровская колонна. Широко была известна, например, следующая эпиграмма неизвестного автора на царствование Николая I:

В России дышит все военным ремеслом,
И ангел делает на караул крестом.

По воспоминаниям французского посланника барона П. де Бургоэна, О. Р. Монферран предлагал устроить внутри колонны лестницу (по примеру колонны Траяна): «По поводу этой колонны можно припомнить предложение, сделанное императору Николаю искусным французским архитектором Монферраном, который присутствовал при ее иссечении, перевозке и постановке, а именно: он предлагал императору высверлить внутри этой колонны винтообразную лестницу и требовал для этого только двух работников — мужчину и мальчика с молотом, резцом и корзиной, в которой мальчик выносил бы обломки гранита по мере его высверливания; наконец, два фонаря, для освещения рабочих в их трудной работе. Через 10 лет, утверждал он, работник и мальчик (последний, конечно, немного вырастет) окончили бы свою винтовую лестницу; но император, по справедливости гордясь сооружением этого единственного в своем роде памятника, опасался, и, может быть, основательно, чтобы высверление не пробило внешние бока колонны, и поэтому отказался от этого предложения. Теперь эта колонна состоит из цельного гранита, и на нее нельзя, как на нашу траяновскую в Париже, взбираться на верхнюю платформу» (Воспоминания барона Бургоэна, французского посланника при С.-Петербургском дворе с 1828-го по 1832 год // Отечественные записки. 1864. Т. 157, № 11–12).