Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

По проекту скульптора Дж. Кваренги для Фитингофа на купленном участке в 1790 г. построили 4-этажный дом с большим внутренним двором. Центральная часть фасада со стороны Адмиралтейства выделена ризалитом. Верхние два этажа ризалита украсила колоннада из 10 трехчетвертных колонн ионического ордера. На уровне третьего этажа над входом в здание был устроен большой балкон. Цокольный этаж со стороны улицы облицевали гранитом, а со стороны двора — путиловской плитой. Штукатурная отделка второго этажа имитирует руст. Заезд во двор устроили со стороны Гороховой улицы.

В 1792 г. И. Ф. Фитингоф умер, и хозяином дома стал граф А. И. Самойлов (племянник князя Г. А. Потемкина). А в 1804 г. здание выкупила казна для размещения губернских и уездных учреждений — присутственных мест. До этого они располагались, точнее, теснились, на Казанской улице. Необходимую внутреннюю перепланировку в доме, который стал называться Домом губернских присутственных мест, выполнил архитектор А. А. Михайлов 1-й. Затем перепланировку и переделку помещений произвели еще раз, в 1840-х гг.

После перепланировки в здании расположились:

— Губернское правление;

— Казенная палата;

— Палата уголовного суда;

— Палата гражданского суда;

— Надворный суд;

— Приказ общественного призрения;

— Губернский землемер;

— Губернская типография;

— Земский и уездный суды;

— Уездное казначейство и денежная кладовая;

— Архивы Губернского правления, Казенной палаты и судебных палат;

— Гауптвахта и арестные помещения;

— квартиры чиновников и обслуживающего персонала.


Резиденция петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова («дом Фитингофа»). Фотооткрытка 1876 г.


Заседателем уголовной палаты с 1821 по 1824 г. служил декабрист К. Ф. Рылеев. По соседству служил еще один декабрист — И. И. Пущин.

В 1830-х гг. к перечисленным учреждениям добавились:

— Губернское рекрутское присутствие;

— Дворянская опека;

— Губернский прокурор.

В 1876 г. здание занял петербургский градоначальник Ф. Ф. Трепов, который до этого занимал пост обер-полицмейстера. Губернские и земские учреждения перебрались отсюда в «дом Хованской» на Екатерингофском проспекте (ныне дом № 35 по проспекту Римского-Корсакова). До этого там располагалась Собственная Е. И. В. канцелярия по делам Царства Польского.

В 1877–1880 гг. в здании, занятом градоначальником и его аппаратом, архитектором К. К. Андерсеном произведен капитальный ремонт и переделка интерьеров. Двор заасфальтировали и устроили систему подземных ливневых водостоков. Вокруг дома уложили тротуары из путиловской плиты. Со стороны двора надстроили пятый этаж. Тогда же из дома военного губернатора (дом № 38 по Большой Морской улице) сюда перевели домашнюю церковь, освященную в сентябре 1877 г. во имя Святителя Николая Чудотворца. Она заняла угловые помещения на четвертом этаже здания.


Ф. Ф. Трепов


Согласно «Положению о Градоначальстве», Ф. Ф. Трепов, находившийся на посту градоначальника в 1873–1878 гг., обладал правами губернатора. Много пересудов вокруг Трепова ходило в связи с тем, что он внезапно оказался обладателем значительного состояния. Поговаривали, что он являлся внебрачным сыном немецкого императора Вильгельма I.

В январе 1878 г. на прием к Ф. Ф. Трепову пришла В. И. Засулич, активно участвовавшая в движении «народников» и являвшаяся сторонницей проведения террористических акций. Войдя в кабинет градоначальника, она вынула из сумочки револьвер и, дважды выстрелив, тяжело ранила Трепова. Поводом для этого послужил приказ Трепова о наказании в июле 1877 г. розгами заключенного народовольца А. С. Боголюбова, не снявшего перед ним шапку.

Формально этот приказ нарушал закон 1863 г. о запрете тяжких телесных наказаний. Но запрет этот был неполным. Телесные наказания сохранялись в армии, для крестьян по приговорам волостных судов, для бродяг и ссыльных, а также в ремесленных училищах. Поскольку Боголюбов к моменту его порки находился в Доме предварительного заключения в ожидании суда, т. е. не был осужден, то наказание его поркой розгами действительно являлось противозаконным. Но все-таки отнять жизнь за порку— обмен явно неравноценный.


В. И. Засулич


В. И. Засулич была тут же, в кабинете, арестована и в марте 1878 г. предстала перед судом присяжных. Председатель суда — А. Ф. Кони, обвинитель — прокурор К. И. Кессель, защитник — П. А. Александров. Суд полностью оправдал Засулич. Это решение вызвало бурное одобрение со стороны либералов и негодование со стороны министра юстиции графа К. И. Палена по адресу Кони. Вскоре Кони перевели в гражданский департамент судебной палаты, а Палена император отправил в отставку «за небрежное ведение дела В. Засулич».

На следующий день приговор опротестовали, но Засулич успела скрыться и вскоре смогла перебраться в Швецию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура