Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

Часть помещений в бывшем «доме Фитингофа» в 1876 г. выделили Петербургскому охранному отделению, которое находилось здесь до 1901 г. Его «гостями» в разное время побывали народовольцы А. К. Соловьев, Н. Н. Кибальчич и Н. И. Рысаков, эсдек В. И. Ульянов (Ленин), эсэр О. Ю. Цедербаум (Мартов).

Последний ремонт до событий 1917 г. в здании проходил в 1890 г. Ими руководил городской архитектор А. П. Максимов. В феврале 1917 г. здесь располагался возглавляемый тогдашним градоначальником А. П. Балком штаб, пытавшийся выполнить переданное из Ставки распоряжение Николая II о прекращении в городе беспорядков. Кончились эти беспорядки, как известно, Февральской революцией и отречением императора.


Кабинет начальника Петербургского охранного отделения


В декабре 1917 г. вместо Охранного отделения в доме на углу Адмиралтейского проспекта и Гороховой улицы расположилась Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), возглавляемая Ф. Э. Дзержинским. Она покинула это здание в марте 1918 г. в связи с переездом правительства из Петрограда в Москву. В память о ее недолгом пребывании в бывшем «доме Фитингофа» Гороховую улицу в октябре 1918 г. переименовали в Комиссаровскую улицу, а в январе 1927 г. — в улицу Дзержинского. Историческое название ей возвращено в октябре 1991 г.

В Петрограде осталось оперативно созданное местное отделение ЧК, которое возглавил М. С. Урицкий. Оно перебралось на Дворцовую площадь, в помещения восточного крыла здания Главного штаба. А в «доме Фитингофа» в 1920-е гг. работала Комиссия по гражданским делам, возглавляемая К. Е. Ворошиловым. В 1930-е гг. здание стало жилым домом, на стене которого со стороны Гороховой улицы в 1959 г. установили памятную доску, посвященную Ф. Э. Дзержинскому. Авторами доски, изготовленной из известняка и гранита, являлись архитектор М. Ф. Егоров и скульпторы А. И. Даниленко, В. И. Татарович и Г. Д. Ястребенецкий.

В 1930-е гг. здание стало жилым домом. Затем, в 1970–1980-е гг., здание передали «Главленинградстрою», которое разместило здесь свое структурное подразделение — Управление автоматизированной системы планирования, контроля и регулирования строительства с ИВЦ и центральной диспетчерской. Часть здания заняло Управление судебного департамента по Ленинградской области.

В 1974 г. в «доме Фитингофа» на втором этаже открылся для посетителей мемориальный кабинет Ф. Э. Дзержинского. В 1975 г. мемориальный кабинет реорганизован в филиал Музея Великой Октябрьской социалистической революции (ВОСР). С 1994 г. это Музей политической полиции, филиал Государственного музея политической истории России (бывшего ВОСР).

На сегодняшний день от дореволюционных интерьеров в «доме Фитингофа» сохранились отделка вестибюля, ведущая на второй этаж парадная лестница, паркетные полы и карнизы в бывших парадных помещениях второго этажа. Вестибюль декорирован четырьмя колоннами дорического ордера, а его стены украшают барельефы. Еще одна пара барельефов находится на улице, над парадным входом в здание со стороны Адмиралтейского проспекта.

Следующий дом по Адмиралтейскому проспекту некоторое время принадлежал графу И. П. Кутайсову, обер-шталмейстеру Павла I.


«Дом Кутайсова» (дом № 8)

В 1780–1790-х гг. на этом участке построили дом для некоего Г. И. Щербакова. Кто являлся автором проекта, неизвестно. Но известно, что уже в 1796 г. дом подарен только что взошедшим на российский престол Павлом I своему фавориту, личному камердинеру и брадобрею И. П. Кутайсову.

В 1770 г. при штурме Бендер русскими войсками был взят в плен мальчик в возрасте 10 лет. Генерал-фельдмаршал Н. В. Репнин отослал его в Петербург в подарок императрице Екатерине II. Та определила турчонка в услужение к своему сыну Павлу Петровичу, рядом с которым мальчик и вырос. После того как Павел Петрович стал императором, он произвел своего слугу сначала в баронское, а затем и в графское достоинство, жаловал землями, крепостными крестьянами и недвижимостью, наградил высшими орденами Российской империи, присвоил придворный чин обер-шталмейстера.


И. П. Кутайсов


В день убийства Павла I граф И. П. Кутайсов в домашней одежде вынужден был бежать. Руководивший заговором граф П. А. Пален наметил И. П. Кутайсова в числе первых подлежащих аресту приближенных к императору лиц. Однако арестовать его не смогли. Кутайсов успел спрятаться в доме Ланского в Литейной части. По этому поводу генерал-майор Н. А. Саблуков, относившийся к убитому императору с уважением, заметил: «Пронырливый Фигаро скрылся по потайной лестнице, забыв о своем господине, которому всем был обязан».

Кстати, сам Николай Андреевич Саблуков, потрясенный убийством Павла, подал в отставку и уехал в Англию. В 1806 г. он вернулся в Россию, прослужил три года по Морскому ведомству и вновь уехал. Еще раз он возвратился на родину во время нашествия Наполеона, но затем опять продолжил жить в Лондоне, где и умер в 1848 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура