Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

При Александре I граф Кутайсов был отставлен от службы и уехал за границу. Вернувшись в Россию, он поселился в Москве, поскольку жить в Петербурге ему запретили. Но в Петербурге остались его сыновья — Павел и Александр. Младший сын графа, Александр, дослужился до чина генерал-майора и геройски погиб в 1812 г. во время Бородинского сражения (в бою за батарею Раевского) в возрасте 29 лет. Широко известны его слова, сказанные перед боем: «Подтвердить от меня во всех ротах, чтобы они с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем офицерам, что, отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно только достигнуть того, что неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собою; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесет неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий».

Своей гибелью он как бы подтвердил отданный им приказ. Тело генерала после сражения так и не нашли.

А старший сын, Павел, являлся почетным командором Мальтийского ордена, дожил до 60 лет и стал обер-гофмейстером и членом Государственного совета. Женился на княжне П. П. Лопухиной, сестре А. П. Гагариной (фаворитки Павла I). У них в браке родилось два сына — Иван и Ипполит и две дочери — Анна и Александра.

Именно П. И. Кутайсов являлся владельцем дома на Адмиралтейском проспекте вплоть до своей смерти в 1840 г. При нем в 1830-х гг. здесь открылся первый в городе магазин резиновых изделий (как тогда говорили, «гуммилистических»). Этот магазин принадлежал известному петербургскому фабриканту Кирстену. А часть дома занял трактир первого класса «Город Лондон». Его посетители могли не только хорошо поесть, но и сыграть в биллиард, выкурить трубку и даже снять квартиру.

После смерти П. И. Кутайсова дом перешел во владение семьи знаменитых мебельных мастеров Гамбсов, которые владели им до 1917 г. К этому времени основатель династии Г. Гамбс уже умер (в 1831). Дело продолжил его старший сын, П. Г. Гамбс (1802–1871), в 1830-х гг. к нему присоединились средний сын, Э. Г. Гамбс (1805–1849), а затем и младший сын, Г. Г. Гамбс (1806–1875). Последним мебельщиком в династии стал Г. П. Гамбс (1832–1882), внук П. Г. Гамбса.

В конце 1860-х гг. мебельная фирма Гамбсов прекратила свое существование. В справочнике по Петербургу за 1874 г. она уже не упоминается. Скорее всего, она не выдержала конкуренции с фабричным серийным производством мебели. Но гамбсовские гарнитуры, выполнявшиеся часто по рисункам знаменитых архитекторов, до сих пор являются украшением многих петербургских дворцов. В мастерских работали не только столяры-краснодеревщики, но и резчики, позолотчики, художники, чертежники, 130 работников фирмы за заслуги в восстановлении Зимнего дворца после пожара 1837 г. были награждены специальными медалями.


Перспектива Гороховой улицы с башни Адмиралтейства. Фотоокрытка 1876 г.


В 1840–1850-х гг. в гамбсовских мастерских стали изготавливать мелкими сериями более доступную для покупателей мебель. Она появилась в городских особняках зажиточных граждан, в барских домах и помещичьих усадьбах. Именно изготовленный у Гамбсов гарнитур описан в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев».

В 1899 г. здание перепланировано архитектором Г. Г. фон Голи, сохранившим прежний облик его фасадов, и превращено в доходный дом. Оформлены фасады довольно скромно. Штукатурка первого и второго этажей имитирует дощатый руст. Сандрики в виде карнизов имеются только над окнами третьего этажа. На уровне третьего этажа со стороны Адмиралтейского проспекта расположены три балкона. Окна под ними оформлены аркой. Прочие окна дома лишены архитектурной отделки. Четвертый этаж отделен от нижележащих горизонтальной тягой. По центру размещен скромный треугольный аттик с арочным окном.


Дом Кутайсова (дом № 8) в наше время


Известно, что в 1900-е гг. здесь находилось представительство торгового дома «Кос и Дюрр», специализировавшегося на поставках цемента, облицовочного кирпича, метлахской плитки и т. п. А в цокольном этаже с 1897 г. располагался ресторан, вход в который находился на углу Адмиралтейского и Вознесенского проспектов.

В советское время здание на углу Адмиралтейского проспекта и Гороховой улицы стало обычным жилым домом. Оно включено в Единый государственный реестр объектов культурного наследия в качестве объекта регионального значения.

Следующий, соседний дом на углу Адмиралтейского и Вознесенского проспекта известен горожанам как доходный дом княгини Н. А. Барятинской.


«Дом Барятинской» (дом № 10)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура