1915–1916 гг. — генерал А. А. Поливанов;
1916 г. — генерал Д. С. Шуваев;
1917 г. — генерал М. А. Беляев.
1 марта 1917 г. М. А. Беляев арестован и помещен в Петропавловскую крепость, но вскоре освобожден. Вторично его арестовали в июле 1917 г. и допрашивали в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства по подозрению в злоупотреблениях. В 1918 г. его как классово чуждого элемента арестовали органы ЧК и расстреляли.
После Октябрьского переворота 1917 г. в «доме со львами» расположилась Военно-политическая академия. Первоначально это — Учительский институт Красной армии имени Н. Г. Толмачева, созданный в ноябре 1919 г. приказом командующего Петроградским военным округом. Задачей этого учебного учреждения являлась подготовка специалистов для ведения в частях РККА политпросветительской работы и ликвидации неграмотности среди красноармейцев. Начальником института назначили М. Я. Аплетина.
Н. Г. Толмачев, имя которого присвоили институту, в 1919 г., во время Гражданской войны, направлен уполномоченным от Комитета обороны Петрограда на фронт под Лугу. Раненый во время боя у деревни Красные Горы, он оказался в окружении и, чтобы не попасть в плен, застрелился. Похоронили Толмачева на Марсовом поле.
В марте 1920 г. институт преобразовали в Петроградский красноармейский университет, а спустя год его реформируют в Петроградский окружной институт имени Н. Г. Толмачева. Директором университета, а затем института являлся С. И. Ковалев, а к прежним задачам добавилась подготовка организаторов труда для трудовых армий. Такие трудовые армии тогда формировались для восстановления хозяйства, разрушенного во время Гражданской войны. Значительную часть «бойцов» составляли представители интеллигенции, бывшие офицеры, торговцы и прочие классово чуждые элементы, мобилизованные для перевоспитания.
Спустя еще год решением Политуправления Реввоенсовета РФ институт объединили с Могилевским красноармейским университетом, создав на их основе Высшие военно-политические курсы имени Н. Г. Толмачева. В январе 1923 г. курсы, которые возглавил Л. Д. Покровский, преобразовали в Военно-политический институт в статусе военной академии. Срок обучения в ней составлял 3–4 года.
В мае 1925 г., в соответствии с приказом Председателя РВС, институт официально стал Военно-политической академией. Ее задачей являлась подготовка военно-политических работников для Красной Армии и Флота. Подчинялась академия непосредственно Политуправлению РККА. В январе 1938 г. академии присвоили имя В. И. Ленина и перевели в Москву.
Часть дома до войны использовалась под общежитие курсантов института (академии) и Восточного института имени А. С. Енукидзе, а часть дома занимали квартиры. В одной из них жил последний председатель общества «Старый Петербург — Новый Ленинград» Н. М. Осипов. В 1936–1937 гг. на его квартире проводились заседания этого общества. По некоторым данным, в этом доме в 1926–1928 гг. жил известный биолог и генетик Н. И. Вавилов.
В здании находились также мастерские Электромеханического завода и средняя общеобразовательная школа № 239. Школа до 1954 г. являлась женской, а затем, как и все школы, стала общей. Во время блокады города она не закрывалась и в это время тоже была общей. В 1960 г. она стала одной из первых в Ленинграде физико-математических школ. В ней имелись только классы с 8-го по 11-й. В 1964 г. школа № 239 покинула «дом со львами», перебравшись сначала в здание бывшей школы рабочей молодежи (ШРМ) на улице Плеханова (Казанская улица, дом № 48/1), а потом на набережную Мойки (дом № 108). Ныне она находится в здании старинной немецкой школы Аненшуле на Кирочной улице (около станции метро «Чернышевская») и именуется физико-математическим лицеем № 239.
Во время блокады «дом со львами» значительно пострадал в результате артиллерийских обстрелов и бомбежек. Один из снарядов попал в парадное крыльцо и повредил фигуры львов. Отсеченные снарядными осколками обломки подобрали и сохранили сотрудники школы. После войны их использовали для реставрации скульптур.
В 1946 г. в «доме со львами» расположился Проектный институт № 1, который занимался проектированием промышленных сооружений, а само здание отреставрировали. Но после многочисленной череды жильцов от первоначальных интерьеров мало что осталось, ведь каждый приспосабливал помещения под себя. Да и интерьеры были довольно скромны, поскольку идеи О. Монферрана полностью так и не реализовались.