Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

Церковь предназначалась для духовного окормления рабочих и мастеров, работавших на адмиралтейских верфях. Поскольку царь был на верфях частым гостем, то и он нередко заходил в этот храм. А в феврале 1712 г. он даже совершил в Исаакиевской церкви обряд венчания с Екатериной Алексеевной. К этому времени они были уже пять лет как практически тайно, без огласки обвенчаны, и демонстративно совершенный обряд должен пресечь ходившие в народе слухи о непотребном образе жизни царя. Перед венчанием здание оштукатурили, а шпиль колокольни обили железом.


Здание первой церкви во имя Святого Исаакия Далматского. Литография с рис. XVIII в.


Освятили церковь в день рождения Петра I, который приходился на день памяти византийского монаха преподобного Исаакия Далматского. Поэтому церковь посвящена именно этому святому, жившему во второй половине VI в. Он прославлен церковью за свою непримиримую борьбу с арианством, осужденном в 325 г. на I Вселенском соборе в Никее как еретическое учение. Суть арианства заключалась в том, что его последователи не считали Иисуса Христа Богом и отрицали Троицу. Сторонником арианства являлся и византийский император Валент, который распорядился арестовать Исаакия и бросить его в темницу. Там преподобный пробыл до смерти Валента и был освобожден взошедшим на престол императором Феодосием.

Вторая Исаакиевская церковь

В 1717 г. деревянное здание первой церкви сгорело, после чего приняли решение строить новую, каменную церковь. Место для нее выбрали на берегу Невы, примерно там, где ныне стоит памятник Петру I — «Медный всадник». В августе 1717 г. Петр I лично заложил камень в основание церкви. Проект здания подготовил архитектор Г.-И. Маттарнови, который и руководил строительством вплоть до своей смерти в 1721 г. Затем строительство вел архитектор Н. Ф. Гербель, который также его не закончил, поскольку в 1724 г. умер. Заканчивал строительство архитектор Я. Неупокоев (по другим данным — архитектор Г. Киавери). Строительством колокольни и отделочными работами руководил архитектор М. Земцов.

В 1727 г. работы были закончены. Внешне новая церковь, с одной стороны, чем-то походила на Петропавловский собор, а с другой — на римскую базилику. Многоярусную колокольню венчал высокий шпиль. На колокольне установили привезенные из Амстердама куранты. Прекрасный резной позолоченный иконостас выполнил резчик И. П. Зарудный.

В 1722 г. в церкви начали проводить службы, а в 1723 г., незадолго до своей смерти, Петр I издал указ о том, что моряки Балтийского флота должны принимать присягу именно в Исаакиевской церкви. Но главный придел освятили только в 1727 г., уже после смерти императора, в присутствии Екатерины I, а левый придел протопоп Петропавловского собора освятил и вовсе в сентябре 1735 г.

В тот же год, но в апреле, в церковь ударила молния. Она вызвала сильный пожар, уничтоживший внутреннее убранство храма.

Уже к концу строительства выяснилось, что место для новой церкви выбрано неудачно. Рыхлый, пропитанный водой протекающей рядом реки грунт не выдерживал тяжести большого каменного здания. Он начал проседать, и в стенах появились трещины. Для того чтобы стены не рухнули, в 1739–1742 гг. церковь пришлось дополнительно обнести каменной галереей. Работы по восстановлению храма после пожара и возведению каменной галереи выполнялись под руководством архитектора П. А. Трезини.


Здание второй церкви во имя Святого Исаакия Далматского. Гравюра по рис. X. Марцелиуса. 1830-е гг.


Однако осадка грунта продолжалась, и проведение в церкви служб стало попросту опасным. С августа 1759 г. алтарь из Исаакиевской церкви перенесли в бывшую домовую церковь графа А. П. Бестужева-Рюмина, посвященную Благовещенью Пресвятой Богородицы. Его дом стоял на месте нынешнего здания Сената, построенного К. И. Росси. Там службы проводились до строительства новой, третьей по счету Исаакиевской церкви. Старую же церковь в 1761 г. велели разобрать, но выполнили это распоряжение только в 1763 г.

Екатерина II приняла решение о строительстве третьей Исаакиевской церкви в 1762 г. Годом ранее проект нового храма был подготовлен архитектором С. И. Чевакинским, который предложил и новое место для строительства. На этом месте стоит нынешний Исаакиевский собор. Но Екатерина, согласившись с местом, предпочла проект архитектора А. Ринальди, которому и поручили возведение новой церкви во имя Исаакия Далматского.

Третья Исаакиевская церковь (собор)

Согласно проекту Ринальди, храм должен был иметь центральный купол на высоком барабане, четыре башни-беседки по углам и отдельно стоящую высокую колокольню. Для внешней и внутренней отделки предусматривалось использовать разные сорта сибирских мраморов, олонецкий мрамор и мрамор из Италии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура