Двухголовая химера

Большего я разглядеть не успел. Мутант оказался дьявольски проворным — я едва собрался дёрнуться в сторону, как восьминогое чудовище обрушилось на меня, сбивая с ног. Над самым ухом лязгнули жвала. Кто-то из спутников закричал, выпустив бесполезный меч, я вцепился в мохнатое туловище что было сил. Тварь дёрнулась несколько раз, едва не дотянувшись до моего лица, но спустя несколько секунд зашипела и засучила лапами, почувствовав обжигающий холод от моих ладоней — заклинание должно было превратить чудовище в сосульку. Каким-то чудом пауку всё же удалось вырваться, оставив в моих руках куски замороженной плоти, хищник отпрыгнул и споткнулся, не успев оправиться, но убегать было уже поздно. Подхватив оброненный меч, я настиг его в считанные мгновения и рубанул наудачу, из неудобного положения — клинок угодил поперёк трёх лап, перерубив их почти у основания. С шипением валясь на бок, тварь извернулась и извергла из брюха комок паутины, который едва снова меня не опрокинул.

Уловив боковым зрением движение, я отскочил и тут же понял, что вокруг вовсю кипит бой.

Арджин и Кир прикрывали спину Литессе: она защищала подъём от напирающих мутантов с помощью двух лиловых магических плетей, которые проходили сквозь тела врагов как нож сквозь масло.

Бросив покалеченного противника, я рванулся к товарищам. Пауки самых разных размеров вылезали из дыр и бежали к нам по стенам и потолку, будто игнорируя тяготение. Используя припасённый виртулит, я обрушил на врагов струю огня, но только разозлил их ещё больше — попадав вниз, арахниды принялись удивительно метко обстреливать нас паутиной, и мне пришлось выставить щит, чтобы не дать облепить себя с головы до ног.

— Давай «бомбу»! — крикнула Литесса и развернулась для очередного взмаха.

— Нельзя! — ответил я, раскаляя щит, чтобы сжечь паутину. — Свод может не выдержать!

— Хоть чему-то научился! — гном разрубил паука, что прыгнул со стены.

Из-под выступа, на котором я стоял, внезапно выпрыгнул ещё один мутант, он попытался вцепиться в меня лапами, но лишь опалил их об раскаленную завесу. На мгновение полыхнула вспышка, и мне в голову пришла идея.

— Все вплотную ко мне!

Литесса, грациозно щелкнув плетями в последний раз, прикрыла Арджина и Кира, мой щит ненадолго разомкнулся, чтобы впустить внутрь остальных. Чародейка, переводя дух, прижалась спиной к моему плечу:

— Что ты задумал?

Вместо ответа я сложил руки в специальном жесте. Щит стал белеть, скрывая из вида паучью орду, которая плотно облепила его со всех сторон. Через несколько мгновений нас уже окружила стена белого света, и о присутствии мутантов напоминало лишь разъярённое шипение да шлепки ударяющейся в преграду паутины.

Заканчивая расчёты и плетение заклятия, я крикнул:

— Зажмурьтесь!

Разведчик и гном поспешно выполнили мою команду, но Архимагесса продолжала с любопытством оглядываться, поэтому мне пришлось на неё прикрикнуть.

— Лишние глаза отрастила?! Закрой зенки, говорю!

Чародейка плотно зажала глаза ладонями, и я сам сделал то же самое, произнеся про себя последнюю мыслеформу.

На мгновение заложило уши. Потом сквозь едва улавливаемый писк начали пробиваться звуки творящегося снаружи безумия. По гроту прокатился низкий гул, сопровождаемый шипящими воплями пауков. Им оставалось жить считанные секунды.

— А-а-а!!! Сожри меня Бездна, что происходит?! — завопил Кир.

— Глаза не открывай!

Мои силы таяли быстро, но другого выхода не было — орда восьминогих пожрала бы нас, не прими я радикальные меры.

Дождавшись, пока шипенье пауков пойдёт на убыль, я погасил заклинание. Невыносимо яркий свет стал слабеть, а вскоре и вовсе потух.

— Можете смотреть.

В воздухе витал прогорклый запах палёного, все растения пожухли и свернулись, сухие деревца горели, как большие факелы. Ядовитое озеро покрылось желтоватой пеной и едва заметно парило. От паутины во всей пещере не осталось и следа, а сами прядильщики валялись повсюду бесформенными грудами обгоревших тел и конечностей.

— Мда, — изрёк Арджин. — Если кто и успел спастись, обратно они уже не сунутся.

— «Испепеляющий свет», — сказала Литесса, осматривая побоище. — Никогда не видела такой формы.

— Ты ещё много чего не видела, — ответил я. — Заканчивайте с водой и пойдём обратно.

Чтобы снова добраться до ручья, пришлось разобрать немаленькую кучу мёртвых пауков — от тел мало что осталось, «испепеляющий свет» прожёг дыры даже в плотных туловищах, а относительно тонкие ноги и вовсе превратил в угольки. Вонь поднялась ещё отвратнее, чем прежде, так что мы набрали все прихваченные сосуды и поспешили уйти.

Однако перед самым выходом из пещеры мы снова замерли и схватились за оружие.

Снаружи звучали незнакомые голоса.

— Стой!

— Не выпускай его!

— Может, всё-таки не будем драться?

Последние слова принадлежали Рэну. Я прокрался к выходу и осторожно выглянул, чтобы оценить обстановку. Трое мужчин в глухой одежде с капюшонами, узких плащах, с оружием наголо, обступили пуэри по кругу, и, похоже, не собирались вести переговоры.