Двухголовая химера

Не дожидаясь, пока решетка откроется, я упираюсь ногой в стену и изо всех сил отталкиваюсь от неё. Мгновение полёта. Удар лопатками в металлические прутья. Плечо взрывается болью, но воля тут же комкает её и отбрасывает на периферию восприятия. Сзади, сметённый распахнувшейся решёткой, с громким всхлипом падает тюремщик. Не теряя ни мгновения, я бросаюсь вплотную к чародею — и заклинание, которое он успел сплести, проглатывает виртулит в кандалах. Глаза меритарита расширяются от страха, и я бью головой ему в переносицу. Волшебник валится на пол. Я пытаюсь зацепить ногой охранника…

Охранник оказался проворнее. С быстротой, которой я не ожидал от человека его габаритов, он заскочил мне за спину и взял мою шею в удушающий захват, при этом надавив на вывих. От боли зрение и слух на какое-то время отказали, крик застрял в сдавленном горле. Чтобы хоть что-то сделать, я попытался лягнуть его, но не попал. Попробовал перебросить через себя — снова неудача.

Я дёргался и извивался, но верзила вцепился в меня поистине стальной хваткой, ожидая, пока мои силы иссякнут. Перед глазами поплыли цветные пятна, сопротивляться становилось всё труднее, но приходилось бороться, потому что иначе — смерть. Мышцу на одной ноге свело судорогой от напряжения — сказалось долгое лежание в камере. Но боли я уже толком не ощущал. Сознание помутнело и…

Я упал на пол, а сверху повалился обмякший охранник. Голова загудела от удара и хлынувшей в неё крови. Хрипя и жадно хватая воздух, я сбросил с себя неподъёмную тушу, перевернулся на спину. Надо мной склонился Бессмертный с дубинкой тюремщика в руках.

— Неплохо для галлюцинации, а? — спросил он, поднимая меня на ноги.

На полу лежало три недвижимых тела. Чародея удалось вырубить мне, остальных, видимо, оприходовал Бессмертный. Его камера стояла открытая нараспашку.

— Ты вообще был заперт?.. — прокашлял я. — Не мог раньше меня выпустить?

— Мог, — руки парня шарили по карманам поверженных конвоиров. — Но, знаешь ли, чем меньше я вмешиваюсь, тем лучше… Так, ключа от кандалов нет. Зато есть шило.

— И что? — не понял я.

— Повернись.

Я повернулся. Покопавшись какое-то время в оковах, Бессмертный сказал:

— Может быть больно, — и сильно ударил чем-то тяжёлым по моим рукам. Раздался звон. Я зашипел.

— Всё, — на его ладони лежал добытый из кандалов виртулит. Парень отошёл от меня подальше. — Колдуй.

Дважды просить не пришлось. Я уже запустил плетение и почувствовал, как разогретые оковы становятся мягкими. Несколько мгновений — и я с облегчением потёр освобождённые предплечья. Правда, длилось это облегчение недолго.

Снова зашипев от боли, я рявкнул своему бывшему соседу:

— Вправь мне плечо!

Не говоря ни слова, тот схватился за мою руку и ловко дёрнул. Я думал, что от боли снова упаду, но только пошатнулся и зарычал сквозь стиснутые зубы. Мышцы страшно гудели, вернувшись в ставшее непривычным положение. Отвратительное ощущение, доложу я вам. Но рука стала повиноваться намного лучше, так что жаловаться не приходилось.

— Как говорится, надо рвать когти, — задорно сказал парень, поглядывая вдоль коридора. Он пребывал в состоянии странного веселья, словно не сбегал из камеры смертников, а играл в салочки.

Поморщившись от нехорошего предчувствия, я кивнул.

Тюремщика и охранника, предварительно позаимствовав их одежду, мы заперли в камере Бессмертного, мага я затащил в свою камеру, вбив ему в глотку жёлтый виртулит. Потом я разрезал ладони, извлёк оттуда собственные камни и закрепил их на отобранной у сообщника дубинке, чтобы не получить ожогов. Форы у нас появилось достаточно — пока моих конвоиров не хватятся.

А потом навстречу нам понеслись коридоры подземелья Башни. Крыло смертников упиралось в ещё более широкий проход, ветвящийся на другие секции. Оттуда иногда доносились стоны и крики: в казематах сидело порядочно народу. Мы не сворачивали. Чтобы найти Лину, мне требовалось заглянуть в записи тюремщиков — бестолковая беготня по подземельям могла отнять слишком много драгоценного времени.

По пути нам не встретилось ни одного охранника: видимо, выход был только один, и все они сидели там.

— Кажется, нам сюда, — сказал Бессмертный, задержавшись у широкой железной двери.

— С чего ты взял?

— Там кто-то хохочет. Вряд ли это заключённые.

Секунду спустя плетение, пропущенное через синий виртулит, буквально вынесло массивную дверь вместе с косяком. Камни усиливали заклинания, так что сил уходило немного. К счастью, за двое или даже трое суток они успели восстановиться почти наполовину.

Едва грохот от падения двери стих, Бессмертный скользнул в помещение вперед меня и тут же скрылся из виду. Я шагнул следом, краем уха уловив сухой щелчок. Почти сразу пришлось отступать — из-за колонны на меня с рёвом бросился толстый тюремщик с булавой. Утихомирив неповоротливого мужика быстрым ударом, я нашёл взглядом второго охранника: тот как раз направил на меня арбалет. Прыжок в сторону, бросок ледяного шипа.