Дыхание синего моря. Записки о работе на круизном лайнере, суровых буднях и необычных приключениях

Он терялся в самолетах и в отелях Стамбула. Его передавали друзьям в Дубае и отправляли ко мне, в жаркую Джидду. Он пережил суровые шторма океанов и не менее суровые обжигающие ветра золотых пустынь Востока. Он был со мной на норвежских фьордах и в цветочном Амстердаме, в романтичном Париже и красочном Куала-Лумпуре. Он провожал со мной уставшие корабли в европейских портах и огромные самолеты в аэропортах Ближнего Востока.

Но он навсегда сохранил в себе легкость летнего Марселя и тот день, с его спокойствием и ощущением дома.

Милагрос

На западе Бразилии был небольшой городок с вечнозелеными пальмами и национальным парком с наскальной живописью. В том городке, почти сорок лет назад, родилась она – девушка, ставшая моей хорошей подругой. Вечно улыбающаяся и болтливая, Милли была словно ребенок – шумная, с бурной энергией, нескончаемыми идеями и распахнутым для всего мира сердцем.

Она любила моряка, выросшего на солнечном французском острове с оливковыми рощами и абрикосовыми садами. Их история любви была нежная и страстная одновременно. В ней была легкость осеннего Парижа и теплота залитой солнцем утренней Ниццы. В ней чувствовался запах лаванды с полей необъятного Прованса и шум волн, разбивающихся о пирс на набережной Круазетт.

Когда корабль причаливал к берегам лучезарной Корсики, он всегда встречал ее у причала с букетом цветов – каждый раз разных. На острове, половину которого занимал парк, они часто обедали в прибрежном ресторане. А потом гуляли в обнимку по центральной улице, которая выводила их на площадь Летиции, к дому, где родился и вырос Наполеон.

В Аяччо Милагрос всегда возвращалась на лайнер в одно и то же время – за час до отплытия. И грустила, отсчитывая дни до следующего прибытия корабля в порт французского острова. Аромат острова красоты

Аяччо, столица Корсики, был городом, соединившим в себе лучшее от двух стран – Франции и Италии. Южный городок окутывали запахи соленой воды, мирта, сладких клементинов и цветочного меда. Это был город со вкусом мускатного вина с ароматом горных трав, сыра из овечьего молока, инжирного варенья и сладких каштанов.

Это было место, где каждая улочка и парк напоминали о детстве и юности знаменитого французского императора. В сердце старого города была воздвигнута Ратуша с музеем Наполеона. Внутри, под толстым слоем стекла, хранились вещи императора и исторические документы, а в главном зале висели картины и стояли предметы искусства той эпохи.

В один из дней на острове красоты я с группой друзей поехала на морскую экскурсию в поисках китов. В порту мы поднялись на борт небольшой обшарпанной лодки вместе с любопытными туристами с большими камерами.

– Готова к встрече с китами? – воодушевленно спросил меня пожилой мужчина, когда мы отплыли от берега.

– Да! – радостно ответила я.

– Смотрите направо! – прокричал капитан.

Все схватили свои камеры, стараясь словить объективом еле заметный плавник, который появился в море на секунду. Но уже спустя час плавания на высоких волнах от былой радости и предвкушения чуда не осталось и следа. Капитан периодически кричал куда смотреть, но ни китов, ни дельфинов я так и не увидела.

Уставшая и разочарованная, ступив на берег, я все еще ощущала себя на волнах. Тогда я решила, что я больше не буду сходить с корабля, чтобы вновь отправиться в море. Суша – вот то, чего мне действительно не хватало. Rainbow party^[21]

Вечером, когда корабль попрощался с цветными домиками французского острова, в крошечном баре для экипажа началась вечеринка. Работники толкались у прямоугольной стеклянной комнаты, в которой не было видно лиц из-за клубов сигаретного дыма. Мне было страшно заходить внутрь. Мне казалось, что дым мгновенно проникнет в глаза, пропитает одежду, вопьется резким запахом в волосы и окутает меня с ног до головы.

В баре гремела музыка, а духота маленького пространства физически давила на меня. У входа я заметила Лючию, которая расстегивала удушливую бабочку на шее и снимала черную жилетку. Это движение означало, что ее рабочая смена в казино закончилась.

Я попросила бармена налить нам корабельную пина коладу – кокосовый ликер «Малибу», смешанный с ананасовым соком. Он поставил на стойку бара два пластиковых стакана с картинкой синего якоря – логотипа компании. О высоких хрустальных бокалах с ломтиками ананаса и разноцветными зонтиками, как в гостевых барах, мы могли только мечтать.

– Как прошел день на острове? – наливая ликер, спросил бразильский бармен.

Я хотела рассказать ему о китах и дельфинах, которых я так и не увидела, но в тот момент музыка внезапно оборвалась. На место диджея поднялся молодой официант из Сербии. Дрожащими руками он взял микрофон. Его взгляд бегал по толпе, смотрящей на него с удивлением. На дне его глаз застыл страх – один из сотен официантов на борту, этот парень не привык быть в центре внимания. Мне казалось, что пройдет мгновение, микрофон выпадет из его рук, и он убежит.