Дыхание снега и пепла, т.1

Она собиралась пойти домой. Было множество дел, которые нужно делать: прясть шерсть, вязать одежду, ощипать и распотрошить дюжину гусей, которых она настреляла и повесила в амбаре. Но вместо этого ноги понесли вниз с холма в сторону кладбища.

Конечно же, это не Эми МакКоллум провела обряд, думала она. Ей бы пришлось несколько часов спускаться из своей хижины в горах к ручью, и еще есть маленький ребенок. Но ребенка можно было взять с собой, и никто, кроме Эйдана, не знает - покидала ли она хижину, но он не разговаривал ни с кем, кроме Роджера, которого он боготворил.

Солнце почти село, и маленькое кладбище имело меланхоличный вид. Косые холодные тени от окружающих его деревьев ложились на усыпанную иглами землю, на которой было рассыпано небольшое количество надгробных камней и деревянных крестов. Сосны и тсуги вокруг тревожно шумели под вечерним бризом.

Холод, родившийся в глубине ее тела, растекся между лопатками, а вид вырытой из-под деревянного надгробия земли на могиле Эфраима не помог успокоиться.

Глава 50. ОСТРЫЕ КРАЯ

Ему следовало знать лучше. Но что он мог сделать? И что еще более важно, что он должен сделать сейчас?

Роджер медленно поднимался по склону, почти не осознавая его красоту. Почти, но не совсем.

Серая в зимнем уединении лощинка, где притаилась ветхая хибара Эми МакКоллум, весной сияла яркими цветами, такими интенсивными, что даже беспокойство не мешало ему замечать сверкание розового и красного цветов, прерываемого бежевыми пятнами кизила и полянками незабудок, чьи крошечные голубые цветочки покачивались на стебельках над потоком трав, сбегающим вниз по сторонам каменистой тропы.

Скорее всего, они выбирали место летом, подумал он. Тогда оно было очаровательным. Он не знал Орема МакКоллума, но вряд ли он был более практичным, чем его жена, иначе они осознавали бы всю опасность отдаленности их жилья.

Однако существующая ситуация не была виной Эми; он не должен обвинять ее за свое упущение. Он и себя не особенно обвинял, но ему следовало раньше обратить внимание на то, что происходит, и на то, что говорят люди.

«Все знают, что ты проводишь больше времени у вдовы МакКоллум, чем со своей женой, - так заявила Мальва Кристи, упрямо вздернув подбородок. – Попробуй только рассказать моему отцу, и я всем скажу, что ты целовал Эми МакКоллум. Мне все поверят.»

Сначала он удивился ее словам, а потом почувствовал гнев. На девушку, на ее глупую угрозу, но больше всего на себя.

Он работал на поляне соложения и направлялся к себе в хижину на обед, когда за поворотом обнаружил обнимающихся Мальву и Бобби Хиггинса. Они отпрыгнули друг от друга, как два испуганных оленя, широко раскрыв глаза, наполненные смятением.

Он улыбнулся, но прежде чем смог извиниться и скрыться за кустами, Мальва вышла вперед со все еще распахнутыми, но полными решительности глазами.

«Попробуй только рассказать моему отцу, и я всем скажу, что ты целовал Эми МакКоллум», - сказала она.

Он был так изумлен ее словами, что едва замечал Бобби, пока тот не взял ее руку и, что-то шепча, потянул прочь. Она нехотя отвернулась, кинув на него предупреждающей взгляд, и сделала прощальный выстрел, который заставил его покачнуться.

«Все знают, что ты проводишь больше времени у вдовы МакКоллум, чем со своей женой. Мне все поверят.»

Черт побери, они, конечно, поверят, и это его проклятая ошибка. Кроме одного или двух саркастических замечаний, Бри не выражала протеста против его визитов; она признавала – или так ему казалось – их необходимость. Кто-то должен был время от времени навещать МакКоллумов, чтобы убедиться, что у них есть еда и дрова, составить им компанию, чтобы скрасить изматывающие монотонные будни.

Он часто так делал вместе с преподобным, навещал старых, одиноких и больных, принося им еду и слушая об их заботах. Это то, что обычно делается для соседей, сказал он себе. Это просто доброта.

Но ему следовало быть более осторожным. Теперь он с замиранием сердца вспомнил взгляд Джейми за ужином, когда Роджер попросил у Клэр мазь от сыпи для маленького Орри МакКоллум; как Клэр кинула взгляд на Брианну, а Джейми сжал рот, словно сдержался от каких-то слов.

«Мне все поверят». Если девушка так сказала, значит, об этом уже говорят. Похоже, Джейми слышал что-то; ему оставалось только надеяться, что слухи не дошли до Бри.

Скособоченная труба появилась из-за лавров. Дымок из нее был почти прозрачным, и от этого казалось, что воздух на крыше мерцал, словно хижина была зачарована и могла исчезнуть, стоит только моргнуть.

Хуже всего, он точно знал, как это случилось. Он питал слабость к молоденьким матерям, испытывал к ним невыносимую нежность и желание защитить. И то, что он знал, откуда у него эта потребность – память о своей юной матери, которая погибла при бомбардировке, защищая его – не помогало.