Дыхание снега и пепла, т.1

А как они провели последнюю ночь, задалась я вопросом. Тихо шептались, лежа в кровати, муж и жена, не предвидя того, что ожидает их в будущем. Я мысленно видела ее длинные белые бедра под подолом, задранным ветром, и проблеск вьющихся волос между ними; половые губы под каштановыми волосами бледные, словно вырезанные из мрамора, и полоска между ними, словно у статуи девственницы.

- Я хочу тоже, - сказала я мягко. – Иди сюда.

Он наклонился и аккуратно потянул завязки моей рубашки; поношенная ткань начала сползать с плеч. Я схватилась за нее, но он перехватил мою руку и опустил ее вниз. Подцепив ворот одной рукой, он спустил рубашку ниже, потом погасил свечу и в темноте, пахнущей воском, медом и конским потом, поцеловал мой лоб, скулы, губы и подбородок, потом мягкие губы двинулись вниз к подошвам моих ног.

Через некоторое время он подтянулся вверх и долго посасывал мои груди, а я гладила его спину и ягодицы, голые и уязвимые в темноте.

Потом мы лежали, сплетясь как черви, и единственным светом в комнате был затухающий жар очага. Я так устала, что, чувствуя погружение в матрас, желала только одного: продолжать погружаться вниз и вниз до полного забвения.

- Сассенах?

- Гм?

Короткое колебание, потом его рука нашла мою и схватила ее.

- Ты не сделаешь того, что сделала она?

- Кто?

- Она. Голландка.

Выхваченная из сна, я нечетко соображала, и даже воспоминание о мертвой женщине с лицом, покрытым передником, казалось нереальным, не более чем один из фрагментов действительности, которые мой мозг выбросил за борт в попытке удержаться на плаву, когда я погружалась в глубины сна.

- Что? Упала в огонь? Я постараюсь, - уверила я его с зевком. – Доброй ночи.

- Нет. Проснись, - он потряс мою руку. – Говори со мной, сассенах.

- Ммм, - сделав значительное усилие, я вынырнула из объятий Морфея и повернулась на бок, глядя на него. – Говорить с тобой? О чем?

- О голландке, - терпеливо повторил он. – Если меня убьют, ты не станешь убивать всю семью, да?

- Что? – я провела рукой по моему лицу, пытаясь уловить смысл среди обрывков сна. – Чью семью? О, ты думаешь, она сделала это нарочно? Отравила их?

- Думаю, это возможно.

Слова были произнесены шепотом, но они полностью разбудили меня. Я мгновение лежала неподвижно, потом потянулась к нему, желая убедиться, что он рядом.

Он был рядом; большой и твердый; его гладкое бедро теплое и живое под моей рукой.

- Также это могло быть несчастным случаем, - сказала я тихо. – Ты не можешь знать наверняка.

- Нет, - допустил он, - но я не могу не думать так. – Он беспокойно перевернулся на спину.

- Приехали бандиты, - сказал он балкам вверху. – Он дрался с ними, и они убили его на пороге собственного дома. А когда она увидела, что муж ее умер, она намешала поганки в рагу и скормила его детям и своей матери. Она забрала с собой двух бандитов, но это как раз было случайностью. Она лишь хотела последовать за ним, не могла оставить его там одного.

Я хотела сказать, что это было довольно драматичной интерпретацией того, что мы видели, но не могла с уверенностью утверждать, что он не прав.

- Ты не знаешь, - повторила я мягко. – Ты не можешь знать.

Если не найдешь других бандитов, внезапно пришла мне в голову мысль, и не спросишь их. Но этого я говорить не стала.

Мы оба молчали некоторое время. Он все еще раздумывал, но меня снова подхватила сонная волна.

- Что если я не смогу защитить тебя? – прошептал он, наконец. Он внезапно повернул голову на подушке, взглянув на меня. – Тебя и остальных? Я буду стараться изо всех сил, сассенах, и мне не страшно, если я умру при этом, но что если я умру слишком быстро … и потерплю неудачу?

И какой ответ может быть на это?

- Ты не умрешь, - прошептала я в ответ. Он вздохнул и нагнул голову, уткнувшись лбом в мой лоб. Я ощутила запах виски и яиц в теплоте его дыхания.

- Я постараюсь, - сказал он, и я прижалась ртом к его мягким губам, даря утешение и комфорт.

Я положила голову на его плечо, обхватила его руку и вдохнула запах его кожи – дым и соль, словно его коптили на огне.

- Ты пахнешь копченой ветчиной, - пробормотала я; он издал низкий смешок и втиснул свою ладонь в привычное для нее место между моих бедер.

Тогда я перестала бороться и позволила тяжелым пескам сна затянуть меня. Может быть, он произнес это, может быть, мне только приснилось.

- Если я умру, - прошептал он в темноте, - не последуй за мной. Ты нужна детям. Оставайся с ними. Я могу подождать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Тени сгущаются

Глава 8. ЖЕРТВА РЕЗНИ

От лорда Грея

мистеру Джеймсу Фрейзеру, эсквайру.

14 апреля 1773

Мой дорогой друг,

Пишу Вам в добром здравии и надеюсь, что Вы и Ваши близкие находятся в таком же состоянии. Мой сын вернулся в Англию, закончить свое образование. Он с восхищением описывает все, что с ним там происходит (копию его письма я прилагаю), и уверяет меня в своем благополучии. Что еще более важно, моя мать также уверяет меня в его благополучии, хотя я думаю – скорее из того, что она не написала, чем из того, что написала – что он привнес элемент беспорядка в ее жизнь.