Дыхание снега и пепла, т.1

Арч затянулся трубкой, которая сейчас исправно работала, потом вытянул губы и выдул маленькое совершенно круглое колечко дыма.

- Ну-у-у, я сказал, было не больно, тогда, - он помолчал, посверкивая глазами. – Конечно, может быть потому, что я лежал без сознания, как холодная макрель. Когда я пришел в себя, жгло ужасно, - он поднял ладонь, равнодушно оглядел ее, потом повернулся ко мне. – Вы же не собираетесь использовать топор на бедном Томе, мэм? Он говорит, что на следующей неделе вы намерены лечить его руку.

- Вероятно, нет. Могу я посмотреть? – я вышла на крыльцо и наклонилась к нему; он с готовностью позволил мне взять его ладонь, переложив трубку в левую руку.

Указательный и средний пальцы были отрезаны по суставам. Это была старая травма, такая старая, что потеряла свой шокирующий вид, характерный для свежих увечий, когда человеческий мозг все еще видит то, что должно быть, и пытается сопоставить ожидания и реальность. Человеческое тело необычайно пластично и может хорошо компенсировать отсутствующие части. В случае искалеченной руки оставшиеся пальцы подвергаются небольшой, но полезной деформации, чтобы увеличить их функциональность.

Я с восхищением провела по ладони. Запястные кости отрезанных пальцев были целыми, но ткань вокруг них была сморщена и перекручена, немного стягивая эту часть руки, чтобы оставшиеся пальцы могли легче касаться друг друга. Я наблюдала, как старый Арч управлялся этой рукой с совершенной грацией, держа чашку с чаем или черенок лопаты.

Шрамы вокруг обрубков сгладились и побелели, образовав гладкую мозолистую поверхность. Суставы оставшихся пальцев были утолщены от артрита, а вся ладонь в целом была так деформирована, что мало чем напоминала человеческую, хотя не производила отталкивающего впечатления. Я ощущала ее силу и теплоту, и что удивительно, было в ней нечто притягательное, как в куске старой коряги.

- Вы сказали, что это было сделано топором? – спросила я, удивляясь, как он мог получить такую травму, будучи правшой. Соскользнувший топор мог поранить руку или ногу, но отрубить два пальца на одной руке … Внезапно я поняла, и моя хватка на его руке непроизвольно усилилась. О, нет.

- Да, - ответил он, выдув облачко дыма. Я подняла голову и поглядела прямо в его голубые глаза.

- Кто это сделал?

- Фрейзеры, - ответил он и, мягко отняв руку, повертел ею, потом взглянул на Джейми. – Не Фрейзеры из Ловата, - уточнил он. – Бобби Фрейзер из Гленхельма и его племянник по имени Лесли.

- О, это хорошо, - произнес в ответ Джейми, приподняв брови. – Мне не хотелось бы узнать, что это сделали мои родственники.

Арч хихикнул практически беззвучно. Его глаза блеснули среди складок сморщенной кожи, но было что-то в его смешке, что внезапно заставило меня захотеть сделать шаг назад.

- Нет, конечно, вам не понравилось бы, - согласился он. – И мне тоже. Но это произошло в год вашего рождения, Шеймус, или немного раньше. Да и в Гленхельме Фрейзеров сейчас нет.

Сама рука меня нисколько не волновала, но мысль о том, как она стала такой, заставила меня слегка ослабеть. Я уселась на крыльцо рядом с Джейми, не дожидаясь приглашения.

- Почему? – выпалила я. – Как?

Он затянулся и выдул еще одно кольцо. Оно коснулся первого кольца, и они оба исчезли в облачке ароматного дыма. Он немного нахмурился, глядя на свою руку, лежащую на колене.

- Ну, это был мой выбор. Видите ли, мы были стрелками из лука, - начал он объяснять, – все люди моего септа. Нас учили этому с самого детства. Лук у меня появился в три года, а когда мне исполнилось шесть лет, я мог попасть в сердце гуся с сорока футов.

Он говорил с простой гордостью, прищурившись на стайку голубей, которые копались под деревьями, словно оценивал, как легко мог подстрелить одного из них.

- Я слышал, как мой отец рассказывал о стрелках из лука, - заметил Джейми, – в Гленшилзе. Он говорил, что многие из них были Гранты и немного Кэмпбеллов, - он наклонился вперед с осторожным интересом.

- Да, это были мы, - Арч усиленно пыхтел трубкой, и вокруг его головы образовался дымный ореол. – Мы укрылись ночью среди папоротника в скалах над рекой. Вы могли стоять в футе от нас и ничего не заметить, такой он был густой.

- Немного неудобно, - добавил он доверительно Джейми. – Нельзя было подняться, чтобы отлить, а мы ужинали с пивом до того, как пробраться на ту сторону горы. Писали на корточках, как женщины. Изо всех сил старались сохранить сухой тетиву, спрятанную на груди под рубашкой, и это при постоянном дожде, который лился с листьев нам за шиворот.

- Но наступил рассвет, - продолжил он оживлено, - мы поднялись и пустили стрелы в полет. Скажу, это было красивое зрелище, наши стрелы летели вниз с холма на бедных дурней, расположившихся лагерем у реки. Кстати, и твой отец дрался там, Шеймус, - добавил он, указывая черенком трубки на Джейми. – Он был одним из тех у реки, - беззвучный смешок сотряс его тело.

- Не тогда ли возникла нелюбовь, - сухо спросил Джейми, - между вами и Фрейзерами?

Старый Арч, совершенно необеспокоенный тоном вопроса, отрицательно покачал головой.