Дым отечества [СИ]

Будет последней в списке. Но и список длинный, для Охоты большой чести нет. Для него — тем более. Нокс в последний год допроповедовался до идеи, что есть души — немногие, избранные — предопределенные к спасению от начала времен. А все прочие предузнаны из вечности, взвешены и определены к падению. Глупость. Глупость и суеверие.

В нашем падшем мире слишком многое зависит от обстоятельств. Но там, где речь идет о душе — как раз от начала времен — все решает свободная воля. И только она.

Малый замковый колокол брякает невнятное — и замолкает, никому неохота слишком высовываться, чтобы правильно дернуть за веревку. Метель, да и ночь не та. До полуночи — четверть часа. Самое время.

Джордж Гордон встает. Легко, без натуги, снимает ставень с нижнего окна. Осторожно ставит на пол, шум тут ни к чему. Ветер пополам со снегом бьет в комнату сквозь решетку. Впрочем, даже не будь решетки, в это окно трудно протиснуться человеку. Даже если человек уродился в щуплую материнскую родню. Но рука проходит свободно. Взять нож, разрезать ладонь — несильно, много пока не нужно. Тряхнуть кистью, чтобы капельки крови полетели в темноту, смешались со снегом.

— Кого застала ночь на дороге? Будьте гостями.