Читаем Дзен и изкуството да се поддържа мотоциклет (Изследване на стойностите) полностью

— Крис, мисля, сам разбираш какъв е проблемът. Ти не искаш да продължиш това пътуване. Противно ти е. И все пак не искаш да отидеш при някой друг или някъде другаде. Всички, които изброих, или не те обичат, или ти не ги обичаш.

Мълчи, но очите му се насълзяват.

Някаква жена от съседната маса ме гледа сърдито. Готви се да каже нещо, ето — отваря уста… Насочвам към нея тежък продължителен поглед — накрая тя си затваря устата и се обръща към чинията си.

Крис вече плаче силно и от другите маси ни гледат.

— Хайде да се разходим — казвам аз и ставам, без да чакам сметката.

При касата сервитьорката казва:

— Съжалявам, че момченцето не се чувства добре.

Кимам, плащаме и излизаме.

Оглеждам се за някоя пейка в сияйната мараня, но няма. Тогава се качваме на мотоциклета и бавно тръгваме на юг, като търсим някое тихо кътче да спрем.

Пътят води отново към океана, където се изкачва на височина, очевидно издадена в самия него, но сега обвита в талази мъгла. За миг забелязвам през далечна пролука в мъглата някакви хора, които си почиват върху пясъка, но скоро мъглата се съединява и хората изчезват.

Поглеждам Крис и виждам объркан, празен поглед, но щом му казвам да седне, нещо от сутрешния гняв и омраза се появява отново.

— Защо? — пита той.

— Мисля, че е време да поговорим.

— Ами говори — отвръща. Цялата му предишна войнственост се е върнала. Не може да понася „добрия баща“. Знае, че „добротата“ е фалшива.

— Какво мислиш за бъдещето? — питам аз. Глупав въпрос.

— Какво да мисля?

— Исках да те попитам какви планове имаш за него.

— Каквото е — такова! — долавям нотка презрение.

Мъглата се разкъсва за миг, открива скалата, върху която сме седнали, отново се сключва и ме обзема усещане за неизбежност на онова, което става. Нещо ме тласка нанякъде и нещата, съзрени с периферното зрение, се изравняват по интензивност с ония в центъра на зрителното поле и се сливат в едно с тях, и казвам:

— Крис, мисля, че е време да поговорим за някои неща, за които не знаем нищо.

Като че наостря ухо. Усеща, че нещо предстои.

— Крис, пред тебе седи баща, който бе дълго време луд и отново е близо до това състояние.

И дори вече не близо. То е тук. Дъното на океана.

— Изпращам те у дома не защото ти се сърдя, а защото ме е страх от онова, което може да стане, ако продължавам да отговарям за теб.

Лицето му не променя израза си. Той още не схваща какво му казвам.

— Така че това сега е за довиждане, Крис, и не съм сигурен дали отново ще се видим някога.

Това е. Свърши се. Сега останалото ще си дойде само.

Гледа ме така особено. Май още не разбира. Този поглед… виждал съм го някъде… някъде…

В една ранна утринна мъгла, в блатата, имаше патенце примкар, което гледаше така… Ранил го бях в крилото, не можеше да литне, втурнах се към него, хванах го за шията и преди да го убия, спрях и поради някаква загадка на вселената се взрях в очите му, а те гледаха така… така спокойно и без разбиране… и все пак с пълно съзнание за всичко. После закрих очите му с длан и му извих врата, докато се пречупи и усетих хрущенето между пръстите си.

После отворих длан. Очите пак ме гледаха, но сега гледаха в нищото и вече не следяха движенията ми.

— Крис, и за теб казват същото.

Втренчил се е в мен.

— Че тия неприятности ще ги имаш и ти.

Клати глава отрицателно.

— Тези неща изглеждат истински, мислиш си, че са истински, но не са.

Очите му се разширяват. Продължава да клати отрицателно глава, но започва да разбира.

— Нещата вървяха от лошо към по-лошо. Неприятности в училище, неприятности със съседите, неприятности в семейството, неприятности с приятелите ти. Крис, аз бях единственият, който ги удържаше и им казваше: „Той е наред“, а сега няма да има кой. Разбираш ли?

Вторачил се е в мен, поразен. Очите му все още възприемат, но погледът започва да става невиждащ. Аз не му давам сили. Никога не съм му давал. Аз го убивам.

— Не си виновен ти, Крис. Никога не си бил. Моля те да разбереш това.

Погледът му отведнъж се прекършва от някакъв вътрешен проблясък. После очите се затварят и от устата излиза странен плач, един вопъл сякаш от много далеч. Извръща се, катурва се на земята, сгъва се на две, коленичи и започва да се клати напред-назад, забил глава в земята. Слаб влажен вятър духа в тревата около него. Наблизо каца чайка.

Дочувам вой на скорости през мъглата и се уплашвам.

— Трябва да станеш, Крис.

Воят е тънък и нечовешки, като от далечна сирена.

— Трябва да станеш!

Продължава да се люлее и вие на земята.

Не знам какво да направя. Нямам представа какво да правя. Всичко е свършено. Искам да затичам към края на скалата, но се удържам. Трябва да го кача на автобуса и чак тогава на скалата.

— Всичко е вече наред, Крис.

Това не е моят глас.

— Не съм те забравил.

Крис престава да се люлее.

— Как бих могъл да те забравя?

Крис вдига глава и ме поглежда. Някаква пелена, през която ме е гледал винаги, за миг изчезва и после се връща на мястото си.

— Сега ще бъдем заедно.

Воят на камиона ни връхлита.

— Ставай сега!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Философия музыки в новом ключе: музыка как проблемное поле человеческого бытия
Философия музыки в новом ключе: музыка как проблемное поле человеческого бытия

В предлагаемой книге выделены две области исследования музыкальной культуры, в основном искусства оперы, которые неизбежно взаимодействуют: осмысление классического наследия с точки зрения содержащихся в нем вечных проблем человеческого бытия, делающих великие произведения прошлого интересными и важными для любой эпохи и для любой социокультурной ситуации, с одной стороны, и специфики существования этих произведений как части живой ткани культуры нашего времени, которое хочет видеть в них смыслы, релевантные для наших современников, передающиеся в тех формах, что стали определяющими для культурных практик начала XX! века.Автор книги – Екатерина Николаевна Шапинская – доктор философских наук, профессор, автор более 150 научных публикаций, в том числе ряда монографий и учебных пособий. Исследует проблемы современной культуры и искусства, судьбы классического наследия в современной культуре, художественные практики массовой культуры и постмодернизма.

Екатерина Николаевна Шапинская

Философия
Молодой Маркс
Молодой Маркс

Удостоена Государственной премии СССР за 1983 год в составе цикла исследований формирования и развития философского учения К. Маркса.* * *Книга доктора философских наук Н.И. Лапина знакомит читателя с жизнью и творчеством молодого Маркса, рассказывает о развитии его мировоззрения от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Раскрывая сложную духовную эволюцию Маркса, автор показывает, что основным ее стимулом были связь теоретических взглядов мыслителя с политической практикой, соединение критики старого мира с борьбой за его переустройство. В этой связи освещаются и вопросы идейной борьбы вокруг наследия молодого Маркса.Третье издание книги (второе выходило в 1976 г. и удостоено Государственной премии СССР) дополнено материалами, учитывающими новые публикации произведений основоположников марксизма.Книга рассчитана на всех, кто изучает марксистско-ленинскую философию.

Николай Иванович Лапин

Философия