Джалита

Широкие ступени ведут в холл. Первый этаж налево отдан комсомолу, направо — городской партийной библиотеке, куда Женя тоже любил захаживать, где его тоже знали и любили. Но сейчас нужно было налево по коридору, минуя буфет, и потом снова налево в приёмную двух секретарей горкома. Сюда он пришёл впервые одиннадцать лет назад и ожидал, когда назовут его фамилию, чтобы зайти в кабинет, где утверждали решение школьного комитета о принятии в комсомол. Сюда он приходил ежедневно, когда стал работать инструктором горкома и помнил, как зазвенел телефон в приёмной, когда никого, кроме него там не было, он поднял трубку и издалека донеслось:

— Это звонят из ЦК комсомола. Есть Баранчикова?

А Наташа только что вышла, и он бросился в коридор с криком:

— Наташа, тебя Москва! Из ЦК звонят!

Наташа, работавшая тогда вторым секретарём, вышла спокойно из соседнего кабинета и, подходя сразу же к телефону, на ходу без тени волнения, не торопясь, как о чём-то обычном, выговаривала своему молодому сотруднику:

— Ты чего, Женя, кричишь? Ну и что же, что Москва?

— Так ведь ЦК, может срочно.

— Ничего, подождут немного, но кричать и волноваться не надо. Это же не пожар.

Так он начинал привыкать не бояться начальства. Наташа нравилась ему своим спокойствием. Но это не перекрывало её недостатки, которые он тогда воспринимал очень наивно, по школьному. В числе промышленных предприятий, которые курировал Женя, был и пивзавод. Однажды Наташа вызвала Женю к себе в кабинет и сказала:

— Я хочу тебя попросить не в службу, а в дружбу. Съезди, пожалуйста, на пивзавод к своему секретарю Виктору, он передаст тебе одну вещицу, которая нам срочно нужна.

Проблем нет — завод недалеко. Женя вошёл в кабинет главного технолога завода, который и был секретарём комсомольской организации, и спросил, что нужно забрать в горком.

Виктор, рослый красивый парень, нравился Жене серьёзностью и умением организовать ребят на любые городские мероприятия. Теперь он почему-то был смущён, и, достав из шкафа завёрнутую в бумагу бутылку, сказал извиняющимся тоном:

— Наташа попросила немного спирта зачем-то. Вот возьми, только спрячь как-то в карман пиджака что ли, чтоб на проходной не заметили. Но я пройду с тобой на всякий случай.

Женя опешил. Ему сразу представилось, как у него, щупленького, мгновенно замечают выпирающую из-под полы пиджака бутылку и останавливают.

Что он скажет вахтёру? Но дело даже не в этом. Передохнув, от неожиданности, Женя стал объяснять свою позицию:

— Виктор, как же я могу выносить что-то с территории завода, когда мы сами с тобой недавно создали у вас штаб комсомольского прожектора именно для того, чтобы отсюда ничего не выносили? Ну, ты сам пойми. Для чего мы тогда это делали? Как ты будешь требовать со своих комсомольцев что-то, если сам нарушаешь свои требования?

— Я-то понимаю, — виновато оправдывался Виктор, — но от вас же звонят.

— Ладно, — сказал твёрдо Женя, — сделаем так. Я у тебя ничего не беру, скажу Наташе, что нет у тебя сейчас.

Наташа спокойно восприняла сообщение Жени о том, что спирта нет, и что вообще там работает комсомольский прожектор и такие вещи практиковать нельзя. Она со всем согласилась, но, как потом выяснилось, достала спирт там же через директора завода.

Это стало другим уроком для Жени, и подобные приходилось изучать почти ежедневно. Теперь он пришёл в горком, чтобы прочитать ещё одну страницу из учебника жизни.

В не очень большом кабинете первого секретаря во главе стола сидел Никульшин. Членов бюро было немного, только те, кто обязательно поддержат секретаря. Никульшин и задавал вопросы по теме:

— Скажите, пожалуйста, товарищ Инзубов, что побудило вас вступать в партию?

— Желание приносить больше пользы, находясь в рядах КПСС.

— Порядочным человеком можно быть, находясь и вне партии, — проговорил Никульшин, не пряча улыбки.

Женя готов был взорваться, но, стиснув зубы, сдержался и, глядя перед собой в стол, спокойно ответил:

— Речь сейчас идёт не о порядочности, а о том, где можно больше принести пользы. Непорядочный человек, везде напакостит.

Видя спокойствие Жени, Никульшин решил больше не втягиваться в дискуссию, а предложил сразу вынести решение, пояснив членам бюро:

— Да, Инзубов, конечно, грамотный человек, может выучить устав и программу КПСС. Он не сидит, сложа руки, выполняет комсомольские поручения, но мы не можем не обратить внимание на его политическую незрелость, выразившуюся в недавних нашумевших событиях. Не будем сейчас ворошить прошлое — все достаточно хорошо знают, как поступил Инзубов, не придя после этого даже извиниться. Принимаем решение в рекомендации в партию ему отказать.

Без лишних вопросов члены бюро поддержали секретаря.

И тогда Женя написал об этом в «Комсомольскую правду». Очень скоро из Москвы приехала Вика Сагалова.

В горкоме комсомола Никульшин с нею не стал даже разговаривать сначала, когда узнал, по какому вопросу она приехала. Но говорили другие. Потом всё же пришлось и ему.