Джейн, анлимитед

– Затем человека пробирает дрожь. По всему телу. Человек становится неповоротливым, ему трудно управлять руками и ногами. – «Еще один кивок». – Мысли путаются, начинаются провалы в памяти. Наступает апатия, человек мало что понимает. Он может где-нибудь зарыться, словно медведь перед спячкой, прежде чем потеряет сознание. Потеряв сознание, человек может время от времени приходить в себя и видеть галлюцинации, но в какой-то момент засыпает уже окончательно и больше не просыпается. Тело умирает долго, но в это время человек не испытывает страданий. Понимаешь, Дженни? В свои последние минуты она не страдала.

Но Джейн не могла вынести мысли о том, что тетушка Магнолия прекрасно понимала, что значит эта сонливость, охватившая ее в антарктической метели. С того дня Джейн стала засыпать еще хуже, потому что именно так, в ее представлении, умерла тетушка Магнолия.

Тетя вообще когда-нибудь ездила в Антарктиду? Или Джейн напрасно притащилась к врачу и терпела этот кошмар? Ее вдруг бросило в жар от стыда при мысли, что тетушка Магнолия лгала ей.

Она находит глазами рамки с фотографиями, которые утром развесила по стенам. Морской черт в Индонезии. Кальмар в Перу. Падающие лягушки в Белизе. Канадский полярный медведь, замерший под водой. Тетушка Магнолия привыкла рисовать для Джейн карту местности после каждой поездки, в которой бывала, с аккуратно записанными датами, чтобы Джейн могла следить за перемещениями, зная, где тетушка находилась в тот или иной момент.

Все лгут. Остальные знали, где на самом деле была тетушка Магнолия. Вероятно, и Айви знала. Джейн подошла к изображению, на котором сама тетя Магнолия стоит на морском дне в Новой Зеландии в подводном снаряжении и трогает кита. Она ли это? В акваланге может быть кто угодно.

Джейн тянется за карманным ножом с множеством инструментов. Снимает фотографию со стены и достает отвертку. Когда основа ослабевает, Джейн отбрасывает ее в сторону, хватает фотографию и разглядывает человека, стоящего на дне океана.

«Лгунья!» – шепчет про себя Джейн и разрывает фото пополам, отделяя человека от кита. Затем, с нарастающей яростью, она продолжает рвать снимок, пока от него не остается лишь множество мелких кусочков. Она подбегает к камину в спальне, бросает обрывки внутрь, затем отправляет туда же куски поломанной рамки. Найдя коробок спичек, она поджигает сразу несколько и закидывает следом.

Вернувшись в гостиную, Джейн срывает со стены следующий снимок, потом еще один, и еще, и еще, рвет на куски кальмара, рыбу, лягушек, рвет в клочья белого медведя с подписью тети: «Спой! За жизнь медведя!»

«Ложь, все ложь!» – думает она, возвращаясь обратно в спальню и бросая клочки в огонь. Чудесным образом угол рамки загорается, несмотря на то что она неумело разожгла камин. Обрывок первой фотографии скручивается и загорается. Она наблюдает, как они чернеют, и пытается решить, что делать с огромным снимком, висящим на втором этаже западного крыла. Принести и тоже бросить в огонь? Или раздолбать здесь все к чертовой матери? Она снова бежит в гостиную, хватает зонтик «Пальто тети Магнолии» над головой и швыряет на пол. Ничего не ломается, и она вновь и вновь, с еще большим остервенением бьет им о ковер, пока не слышит удар спиц, отвалившихся от каркаса зонта, и не видит, как разлетаются по комнате маленькие кусочки металла.

Рыдая, она хватает пурпурную переливающуюся ткань и тянет до тех пор, пока она не начинает трещать. Наступает на ткань ботинком и снова тянет, разрывая ее на куски.

Достает следующий зонт – бледно-голубая яичная скорлупа с коричневыми пятнами – поднимает его и начинает растягивать, как вдруг в комнату вбегает Джаспер, прижимается к ее ногам и начинает жалобно скулить.

На мгновение Джейн приходит в замешательство, поскольку последний раз видела собаку на втором этаже. Как она сюда попала?

Ответом на ее вопрос стал голос Рави, доносящийся из спальни.

– Огонь слабоват, – кричит он ей, – нужно соорудить дымоход из более мелких кусков дерева.

– Что? – Джейн бросает яйцеобразный зонтик и хватается за голову. – Что происходит?!

– Не волнуйся, – отвечает Рави. – Я это исправляю.

– Ты не можешь вот так врываться в мою комнату! – кричит она на него.

– Я постучал, но ты не ответила.

– Значит, тебе следовало уйти и оставить меня в покое.

– Собака хотела зайти.

Джейн оглядывается по сторонам. На полу валяется смятый зонтик «Пальто тети Магнолии», похожий на огромное насекомое, над которым Джейн одержала победу в бою. И она чувствует себя так, словно побывала в битве. Опухшее лицо, прерывистое дыхание. Вытирая глаза рукавами и тяжело дыша, она толкает обломки зонтика в кучу, надеясь, что Рави не заметит их, как и ее слез.

Рави появляется в дверном проеме, вытирая руки о рубашку. Смотрит на нее:

– Ты в порядке?

Она избегает встречаться с ним взглядом.

– Да.

– Выглядишь обезумевшей.

– Это потому что я художник, – говорит Джейн. – Не парься.

Он замечает поломанный зонтик:

– Что с ним произошло?

– Иногда они не работают.