Джейн, анлимитед

– Я не могу ответить на этот вопрос. ESF предоставляет защиту политическим агентам, которых эксплуатируют, похищают, отбирают у них детей, оставляют на произвол судьбы. Если их благонадежность ставится под сомнение, мы разрабатываем стратегии отступления, обеспечиваем безопасное перемещение для них и членов их семьи. Зачастую наши услуги требуют помощи третьих лиц, которые помогают нам не по доброте душевной – они требуют платы. Мы научились использовать все доступные нам средства.

– Обманывая людей в этом Доме, которые безоговорочно вам доверяют, – замечает Джейн.

– А что мне остается? – возмущается миссис Вандерс. – Никогда не лгать и ставить под угрозу множество человеческих жизней? Не рисковать предметами искусства, когда они могут обеспечить безопасность детей?

– Мне нужно идти, – говорит Джейн.

– Не вздумай болтать, – предупреждает ее миссис Вандерс. – Помни, что Грейс Панзавекки восемь лет, а Кристоферу всего два. Ты подвергнешь опасности их жизни, если скажешь об этом не тому человеку. Хочешь, чтобы это было на твоей совести? Смерть детей?

– Почему я должна верить, что вы им помогаете? – говорит Джейн. – Если это так, почему Грейс пытается улизнуть? Почему она сломала скульптуру, которая вам так нужна для ее «спасения»?

– Грейс – глубоко травмированный ребенок, которого выдернули из семьи и который отчаянно хочет вернуться домой, – вздыхает миссис Вандерс. – Но не понимает, что дома больше не существует. Она пытается создать нам проблемы, привлечь внимание. Она так себя ведет… Но даже она понимает, где грань!

– Почему ее дома больше не существует? Что произошло?

– Тебе не нужно так много знать на данном этапе, – говорит миссис Вандерс.

– Где малыш Лео? – спрашивает Джейн. – Почему никто о нем не упоминает?

– Он в безопасности, – отвечает миссис Вандерс. – Вот твой сэндвич, немного винограда и кумкват.

Она так сильно пихает Джейн тарелку, что виноград падает и укатывается в неведомые дали кладовки.

– Не могу поверить, что вы лжете Рави, – никак не успокаивается Джейн. – И Киран тоже. Каждый божий день. Как вы можете так поступать?

Лицо миссис Вандерс каменеет. Она швыряет на тарелку Джейн пончик, заставляя улететь еще несколько виноградин.

– Мы будем следить за тобой, – говорит она. – И узнаем, если ты начнешь бродить по дому. У нас есть способы отследить, пользуешься ли ты мобильной связью или Интернетом. Если мы выясним, что ты не держишь рот на замке, ты очень об этом пожалеешь.

– О! – восклицает Джейн. – Теперь я просто жажду на вас поработать! Всю жизнь мечтала о работе, на которой можно угрожать невинным гостям и лгать всем, кто мне доверяет.

– И еще, – продолжает миссис Вандерс, не обращая внимания на тираду Джейн. – Ты останешься здесь. Я попрошу кого-нибудь проводить тебя до твоих комнат.

– Да пошли вы! – говорит Джейн, резко разворачивается и уходит.

Когда Джейн с тарелкой в руках поднимается по задней лестнице, с западных чердаков спускается Патрик. Джейн совсем не удивлена такой встрече. Поравнявшись с ней, Патрик разворачивается и пристраивается рядом. Она даже не удостоила его взглядом.

– Что бы ты сделал, если бы я начала сейчас кричать о вашей дурацкой организации? – спрашивает Джейн. – Связал бы и заткнул рот кляпом?

– Нет, – спокойно отвечает Патрик. – Я остановил бы тебя иначе.

– Ты знаешь, что я ни в чем не виновата, – говорит Джейн. – И я не просила меня втягивать во все это дерьмо.

– Правда? Разве не ты преследовала Грейс сегодня утром? И разве не ты расспрашиваешь всех подряд о своей тете?

– Явно уж не для того, чтобы узнать, что она была шпионом!

– У нее были на то причины.

– Сделай одолжение, – говорит Джейн. – Не хвастайся, что знал мою тетю лучше меня.

– Не будь дурочкой, – говорит Патрик. – Она была твоей тетей. И ты единственная, кто по-настоящему ее знал.

Кажется, он искренен, но теперь это звучит настолько абсурдно, что Джейн не находит, что ответить. Они возвращаются обратно тем же путем – через второй этаж западного крыла, мимо фотографии тети Магнолии.

Конечно, если это ее фотография.

– Все эти годы, – говорит Джейн, – ты врал Киран о том, кто ты есть на самом деле.

Весь оставшийся путь он проделывает в тишине.

Джейн вспоминает вопросы, мучившие ее после смерти тети Магнолии. С Антарктического полуострова до Джейн дозвонился один из членов экспедиции. «Наступил шторм, – сказал он, его голос обрывался; связь на том конце была ужасной. – Она оказалась слишком далеко от базы. Она так и не вернулась. Мне очень жаль».

Тогда Джейн не поняла, что значат эти слова.

Потом она обратилась к своему доктору, доктору Гордон, и спросила: каково это – умереть в метель в Антарктиде?

Доктор Гордон осторожно присела рядом с Джейн. «Сначала кровь отливает от кожи и конечностей, приливая к сердцу, – сказала она. – Это называется вазоконстрикцией. За счет нее тепло сохраняется в организме».

Доктор прерывает рассказ и ждет, пока Джейн кивнет.