Джейн Остен расследует убийство

Джонатан Харкорт и Софи Риверс, о помолвке которых было официально объявлено в «Таймс», приглашены открыть бал. Они стоят друг против друга во главе ряда танцующих. Взгляд Софи тверд, как кремень, отраженный блеском ее бриллиантового колье, а мрачное выражение лица мало похоже на портрет на камее. Ей следовало бы прыгать до потолка, предвкушая восхождение к высшему свету. Но она больше похожа на воина, отгородившегося от толпы щитом из своего веера из страусиных перьев. Джонатан не отрывает взгляда от ее туфелек. Он – долговязый парень, выше обоих своих родителей, и немного сутулится, как бы извиняясь за такой рост.

Элиза и Генри следующие на очереди. Они краснеют и украдкой поглядывают друг на друга, выглядя для всего мира скорее молодыми влюбленными, чем официально обрученной парой. Джейн задается вопросом, осознает ли ее кузина, какое влияние оказывает на Генри. Если да, то с ее стороны крайне безответственно так играть с ним.

К ним присоединяются Джеймс и Алетия, а также веселая Мэри Ллойд, которая каким-то образом заполучила в партнеры бравого мистера Фитцджеральда. Музыканты берутся за смычки, чтобы сыграть аллеманду. Джонатан и Софи начинают первыми, и одна за другой пары повторяют за ними, пока вся очередь не приходит в движение.

На протяжении этого единственного танца мир Джейн легок, ярок и наполнен искрами. Внутри у нее все трепещет от удовольствия, когда Том берет ее за руку и кружит в пируэте. Он наклоняется так близко, что его горячее дыхание щекочет ей шею.

– Жаль, что здесь нет оранжереи.

– На что это вы, мистер Лефрой, намекаете? – Джейн заливается краской при воспоминании об их безрассудном флирте на балу у Харкортов. В присутствии всех Том имел наглость спросить, не зябко ли ей, и сравнил ее с «оранжерейным цветком, оставленным на холоде». Внутри нее вспыхнула искра, когда он сопроводил свой комментарий едва заметным подмигиванием. Вот откуда Джейн знала, что он будет ждать ее в оранжерее. Том – единственный известный ей мужчина, способный угнаться за ее живым умом.

– Я хочу сказать, что отдал бы все, чтобы остаться с тобой наедине прямо сейчас, – бормочет он. Джейн не может оторвать глаз от его мягких губ. – Встретимся завтра? Перед церковью твоего отца в полдень?

Джейн кивает, чувствуя, как учащается ее пульс. Завтра Новый год. Что может быть более подходящим для согласования деталей новой жизни? Если б не туго намотанная золотая лента, сердце Джейн вырвалось бы из груди.

Музыка смолкла. Джейн и Том отрываются друг от друга на секунду позже, чем другие пары. Они улыбаются друг другу, аплодируя музыкантам.

Том берет девушку за руку и ведет к столу с закусками. Джейн останавливается на краю толпы, вне поля зрения мистера Тоука. Сэр Джон протискивается мимо, неся два бокала с пуншем. На нем нет кольца, но его пальцы, возможно, слишком распухли. Джейн достает свою записную книжку и ставит крестик рядом с его именем.

Баронет направляется прямиком к своей жене, которая вместе с миссис Риверс сидит на диване рядом с оркестром. Леди Харкорт держит спину прямо, устремив ястребиный взгляд на сына, молча стоящего перед мрачной Софи. Сэр Джон ставит один бокал на подставку рядом с вазой с сухими цветами, достает из кармана жилета маленький стеклянный флакончик и наливает несколько капель в другой бокал.

У Джейн все внутри сжимается, когда сэр Джон протягивает жене приправленный пунш. Скорее всего, леди Харкорт не догадывается, что муж подмешал ей в напиток, как сильно подозревает Джейн, «Черную каплю». Когда Том протягивает Джейн ее пунш, она выпивает его залпом, чтобы унять растущее в желудке беспокойство. Напиток крепкий, но Джейн дает бренди и рому немного осесть у нее на языке. Поблизости слишком много людей, чтобы она могла поделиться с Томом своим наблюдением за тайным поступком сэра Джона.

Вернувшись на танцпол, Джейн врывается в шеренгу танцующих и оказывается плечом к плечу с Софи Риверс. Она поднимается на цыпочки и наклоняется ближе, чтобы прошептать Тому на ухо:

– Можешь оказать мне услугу?

Он откидывается на пятки.

– Смотря какую…

– Мы можем прервать их? – Она кивает в сторону Софи и Джонатана.

Возможность расспросить Джонатана о странном поведении его отца слишком хороша, чтобы ее упускать, а пунш придал Джейн смелости. Она попытается расспросить Джонатана о том, что происходит между его родителями, чтобы лучше понять характер баронета. Небрежное отношение сэра Джона к здоровью жены и его склонность приглашать падших женщин в свой дом, не говоря уже о постели, вызывают у Джейн подозрения относительно того, на что еще он может быть способен. Все равно ей придется отпустить Тома, если она хочет достичь своей цели – осмотреть пальцы всех джентльменов в зале, – так почему бы не начать прямо сейчас?

– Мне не очень нравится услуга, которая отрывает меня от тебя.

Джейн надувает губы.

– Это важно. Я объясню все позже, – добавляет она.