Джек Ричер, или Синяя луна

— Пару месяцев назад я помогал журналистке из Вашингтона, которая приезжала изучить город. У меня есть лицензия охранника. Номер моего телефона занесен во все национальные справочники. Я не знал, о чем она собиралась писать. И она не стала говорить. Организованная преступность, я полагаю, такова была сфера ее интересов. Албанцы и украинцы. Больше украинцы. Такое у меня сложилось впечатление. Но она сказала что-то не то к востоку от Центральной улицы, и ее первая встреча произошла с албанцами. Несколько албанцев и она одна, в отдельном кабинете, в ресторане. Потом она вышла и попросила, чтобы я отвез ее в аэропорт. Даже в отель заезжать не стала. Решила не забирать вещи, в таком была ужасе. Она вела себя как автомат; улетела первым же рейсом и больше никогда не возвращалась. Если они добились такого результата после единственного разговора, тебе лучше поверить, что многие сразу им доложат, если увидят людей, похожих на вас. Запугивание в чистом виде. Так они собирают информацию.

— И это плохо, — сказал Ричер. — Я не хочу доставлять неприятности тем, кто здесь живет.

Ни Бартон, ни Хоган ничего не ответили.

— Мы не можем воспользоваться отелями, — сказала Эбби.

— Или как раз сможем, — возразил Ричер. — Возможно, именно так нам и следует поступить. И тогда события начнут развиваться быстрее.

— Ты еще не готов, — сказал Хоган.

— Переночуйте тут, — предложил Бартон. — Вы уже здесь. У соседей нет установки с рентгеновскими лучами. Завтра вечером у нас выступление. Если вам нужно будет уехать, вы сможете сесть в наш фургон. И никто вас не заметит.

— А где будет выступление?

— В ресторане к западу от Центральной улицы. Ближе к Труленко, чем сейчас.

— А у двери в ресторане есть вышибала в костюме?

— Всегда. Так что мы лучше выпустим вас за углом.

— Или нет, если мы хотим ускорить процесс…

— Нам еще там работать, друг. И это хорошее место. Сделай одолжение, ускоряй процесс в другом месте. Если есть необходимость. Я надеюсь, что ее нет. То, что ты задумал, — чистое безумие.

— Договорились, — сказал Ричер. — Мы уедем завтра вместе с вами. Большое вам спасибо. И за то, что мы можем провести здесь ночь.

Через десять минут Вантреска ушел. Бартон запер двери. Хоган надел наушники и раскурил косяк размером с большой палец Ричера. Ричер и Эбби поднялись на второй этаж, в комнату, где в качестве прикроватной тумбочки стоял усилитель для электрогитары. А в трех кварталах от них новое текстовое сообщение не смогло прийти на албанский телефон, спрятанный в старом почтовом ящике. Еще через минуту аналогичная история произошла с украинским телефоном.

Глава 29

Правую руку Дино звали Шкамбин — такое же название имела красивая река, которая текла в самом сердце его красивой родины. Но для английского языка оно оказалось слишком трудным. Сначала большинство людей произносили его как СкамБин[7], некоторые с насмешкой; впрочем, последние — ровно один раз. После того как к ним, после длительных процедур у дантиста, возвращалась способность говорить, они очень старались правильно произносить каждый слог. Хотя получалось у них не самым лучшим образом. Со временем Шкамбину надоело разбивать костяшки пальцев, и он взял имя умершего брата, частично для удобства, а частично как дань памяти. Но не старшего — Фатбард, означавшее «да будет он счастливчиком», красивое, но вновь невозможное для американцев.

Шкамбин взял имя умершего младшего брата — Джетмир, «тот, кто проживет хорошую жизнь», еще одно теплое воспоминание. К тому же оно легко произносилось и запоминалось на английском, было звучным и фантастическим, хотя и означало всего лишь традиционное благословение. В нем даже присутствовало что-то коммунистическое, будто так звали летчика-испытателя или героя-космонавта на пропагандистском рекламном плакате. Впрочем, складывалось впечатление, что теперь американцев это не интересовало. Древняя история.

Джетмир вошел в комнату для совещаний, находившуюся в задней части офиса на лесопилке, и обнаружил, что весь внутренний совет уже собрался. Кроме самого Дино, конечно. Его в известность не поставили. Пока. Второе совещание без него. Серьезный шаг. Одно еще можно как-то объяснить, но два — на порядок сложнее.

Объяснить три встречи без него будет невозможно.

— Исчезнувший телефон вышел в Сеть почти на двадцать минут. Он ничего не посылал и не принимал. Потом снова исчез. Словно они спрятались в подвале или в подземном погребе и лишь на короткое время вышли на улицу — возможно, чтобы дойти до магазина на углу и вернуться обратно.

— У нас есть его местоположение? — спросил кто-то.

— Есть неплохая триангуляция, но речь идет о густонаселенном районе, — продолжал Джетмир. — На каждом углу магазин. Однако телефон находится там, где мы думаем. Близко к центру того участка, который мы выделили.

— Насколько близко?

— Я считаю, что мы можем забыть о двенадцати кварталах. И уменьшить область поиска до средних четырех. Ну, в крайнем случае до средних шести, чтобы наверняка.

— В подвале?

— Или там, где не проходит сигнал.