Джек Восьмеркин американец

– Не знаю даже, с чего начать, – заговорил Джек неуверенно. – Придется, пожалуй, с философии. Ты знаешь, старик, что в Советской стране все находится в движении.

Здесь мы не держимся за старое, а наоборот, идем все время вперед и не жалеем вчерашнего дня.

– Да, я это знаю. Без изменения остаются только дороги,

– вставил Чарли.

Он сказал эту фразу и сейчас же замолчал. Наклонился из окна над дорогой и начал рассматривать ее с большим вниманием. В ровном ходе автомобиля он почувствовал что-то новое. Уж он ли не знал здесь каждого поворота и выбоины!

– Кажется, я ошибся немного насчет дороги, – наконец сказал он смущенно. – Что-то тут делали без меня и по дорожной части. Подсыпали щебнем да, кажется, прошлись и трамбовкой. Вот о каком сюрпризе писал ты мне, старик! Ну, да говори же, Джек, в чем дело?

– Ну, ремонтировали мы немного дорогу, и все, – ответил Джек деланно равнодушным тоном. – Без этого нельзя было обойтись. Ведь движение-то увеличилось раз в десять.

– Ну уж и в десять? – неуверенно усомнился Чарли. –

Чего бы ему увеличиваться в десять раз?

– У нас произошли большие изменения в организации хозяйства, Чарли. Все колхозы в окрестностях решили соединиться для пахоты. Образовалось и много новых за эту весну. Середняки здорово расшевелились. Ну, ты сам понимаешь, это отразилось и на движении.

– Ясное дело. И мы, конечно, вошли?

– Ну да.

– И большой клок земли получился в общей сложности?

– Порядочный. Если считать на американские меры, то около сорока…

Машину сильно качнуло в этот момент. Джек оглянулся:

– Ишь ты, выбоина!

– Чего около сорока, старик? – закричал Чарли.

– Около сорока тысяч акров, хотел я сказать.

Чарли неопределенно хмыкнул:

– Да… ничего себе хозяйство! И в Америке не много таких. Но, между нами говоря, дружище, я не приветствую этого соединения. Ведь с ума сойти можно, прежде чем осилишь посев на таком кусочке. Конечно, попробовать следует, но, прямо говорю, трудное дело. Телефонов нет, дороги неважные. Я думаю, не родился еще человек, который мог бы к сроку закончить сев на таком куске при наших условиях.

Джек промолчал.

– А верно, – продолжал Чарли, – кто же будет председателем такого огромного объединения?

– Да, собственно, предложили мне, – ответил Джек тихо, как будто стесняясь.

– Ну, и ты, конечно, отказался?

– И не подумал!

Чарли крякнул.

– В таком случае я предсказываю, что ты сядешь в грандиозную калошу. Как же ты, умная голова, думаешь справиться с этим делом?

– А сколько нас человек работает, Чарли? Ты позабыл?

Я и на тебя рассчитываю.

– Я-то, конечно, помогу. Вот приеду, побреюсь и стану на работу. Только, сказать по совести, что такое я один, когда хозяйство величиной чуть ли не с Панамскую республику? Это не наша покойная ферма в коровий носочек.

Лошади-то фуражом обеспечены?

– Средне.

– Я так и думал. Теперь позволь задать тебе нескромный вопрос, старик. Ведь с осени под зябь пахали здесь мало. Сколько же вы осилили новой пахоты на сегодняшнее число?

– Вчера к вечеру было восемьдесят процентов.

– Как же это вы сумели?

– А ты подумай хорошенько.

– Неужели вам удалось раздобыть немножко машин, Джек? – спросил Чарли очень робко.

– Ну конечно.

– Подцепили десяток тракторов?

– Нет, с десятком тут не управишься.

– Что же, два десятка?

– Не угадал.

– Полсотни! – закричал Чарли с восторгом.

– Поднимай выше. Если считать с нашими, то будет шестьдесят пять.

– Брось!

– А вот представь себе.

В эту минуту они въехали во двор коммуны, и Чарли увидел перед собой не старый, знакомый двор, а что-то совершенно новое, словно они ошиблись адресом.

Там, где раньше бродили белые куры, где была площадка для тенниса, вытянулся длинный дощатый сарай под толевой крышей, и искры кружились над его железной трубой. Очевидно, здесь были мастерские. Вокруг теснились в очереди на ремонт самые разнообразные машины.

Здесь были и рондали со своими отполированными дисками, носастые сеялки, широкие железные бороны. Даже один комбайн, как дом, выглядывал с заднего плана. Его время работать еще не пришло, и он стоял пока тихо за другими машинами – новый, лаковый, многообещающий.

Чарли заметил также на дворе несколько грузовых автомобилей, цистерну для керосина и пяток триеров. Двое незнакомых рабочих возились у огромного гусеничного трактора – катерпиллера. Трактор был похож на утюг, на лодку, на танк, и высокое сиденье тракториста на нем было покрыто хорошей кожаной подушкой.

Джек остановил машину у катерпиллера. Чарли выскочил и ударился коленкой о гусеничную передачу.

– Ой! – закричал он весело. – Честное слово, здесь ничему не знают меры! Раньше была пустыня, а теперь невозможно повернуться, чтобы не разбиться о машину. Как же, Джек, называется вся эта благодать?

– Машинно-тракторной станцией, Чарли. По счастливому стечению обстоятельств, ее развернули здесь экстренно, в середине апреля.

– Но почему же именно на нашем дворе?

– По десяти причинам, Чарли. Во-первых, все наши коммунары умеют работать на тракторах, что они сейчас и делают. Во-вторых, у нас электричество. В-третьих, мастерская. В-четвертых, мы оказались в центре участка.