Джекаби. Книги 1 - 4

— Значит, это волшебное создание Неблагого двора? — Я невольно подалась назад и наткнулась на Хадсона, положившего мне руку на плечо.

— Злые, добрые, Благой, Неблагой — все это древние, почти забытые слова, — мягко произнес двойнец. — Сейчас они ничего не значат. Война все меняет.

— Кое-что не меняется, — возразил Джекаби. — И еще не война. Пока это от нас зависит.

— Ты колеблешься, — заметил двойнец. — Это хорошо. Но война началась давно. Ты уже видел потери, принял беженцев, встречался с полководцами на линии фронта.

Джекаби свел брови и сжал кулаки.

— Вот любопытно, — продолжил двойнец. — Когда ты наконец решишь принять бой, будешь ли ты знать, за что сражаешься? Выбирай с умом. Копье сжимает руку, как говорится в старой пословице. Как ты надеешься на победу человечества над иным миром, если просишь помощи у нежити и гоблинов?

— Эй, фолегче! — перебил его Надд. — Не гоблины фыгнали ффех этих тфарей из их нор и не они фригнали их фюда. Офтерегатьфя надо людей. Гоблинам надо доферять.

— Все, кроме кошелька, — все тем же невыразительным тоном поддел его двойнец.

— Эй! Фрикуфи язык. Гоблины флатят фо долгам. Мы тебе не мошенники. Люди — фот змеиное гнездо.

— Да неужто? — приподнял кустистую бровь Хадсон.

— Агафь. Моя орда однажды фофтроила башню. Агафь. Челофек ф большими набитыми карманами захотел башню ф центре Нью-Фидлема. Ф фто этажей от земли до крыши. Челофечефких этажей, заметьте, не гоблинфких. Фдфое фыше! Ну и что — мы фофтроили, агафь. Готофо, фолучайте! А этот толфтофум зажал денежки!

— Вы построили башню в центре Нью-Фидлема? — недоверчиво уточнил Хадсон. — В сто этажей?

— Агафь. Уж пофтаралифь на флафу.

— Я побывал во всех уголках этого города. Никакой башни в сто этажей здесь нет, — возразил Хадсон.

— Ага, фотому что у фас, людей, котелок не фарит как фледует. Думай как гоблин. Нельзя же пофтроить башню до неба ф центре большого города, не прифлекая ненужного фнимания. Фот мы и немного фоменяли флан. Гоблины умные. Земля ефть земля, крыша ефть крыша. Мы фрофто ферефернули башню фферх дном.

— Вы строили ее… вглубь? — ошеломленно переспросила я. — То есть рыли в землю? И почему же это тогда башня, а не туннель?

— Ну, это профто, — оскалился Надд всеми своими острыми зубами. — Ф ней же ефть окна.

— Если не против, я вас прерву, — вмешался Джекаби. — Так что же ты тут делаешь? — обратился он к двойнецу.

— Наблюдаю, — ответил тот, пожав плечами. — Жду.

Надд прорычал себе под нос что-то, что прозвучало грубовато даже для гоблина, и добавил:

— Дфойнецам феры нет.

— Ну что ж, — продолжил Джекаби, все еще обращаясь к двойнецу. — Тогда либо принеси какую-нибудь пользу, либо исчезни.

— Исчезнуть так исчезнуть, — согласился малыш-фэйри, глядя перед собой пустым взором. — Все равно это с нашим родом уже произошло. Я один-единственный.

И в мгновение ока он пропал. Джекаби повертел головой, и в его взгляде проступило неохотно признаваемое удивление.

— Мгновенная транстемпоральная дислокация, — пробормотал он. — Никаких заклинаний или волшебного порошка. Ты не шутил. Это действительно серьезная сырая магия.

— Ну да, я же гофорил, — кивнул Надд. — Этим не нужны никакие чары или фроклятья. И книжки ф заклинаниями им тоже ни к чему. Если захотят пояфитьфя, то уж точно пояфятфя. Даже у меня мурашки фо коже. Дфойнецоф фидят только ф большие фремена.

— Большие времена? — переспросил Хадсон.

— Агафь. Большие фремена. Начало. Конец. Фремена, которые ф ифтории не пофторяютфя.

В библиотеке воцарилась тишина.

— Ефли дфойнец на нашей фтороне, это к добру. А ефли не на нашей…

Гоблин не закончил фразу.

— Ну что ж, давайте надеяться, что он на нашей, — предложил Джекаби. — Итак, мы на грани войны, в которой не хотим сражаться. Вопрос только в том, как этого избежать.

— Нет, — возразила я и поняла, что оказалась вдруг в центре внимания. — Он был прав. Война уже началась. Грань, на которой мы находимся, — это выбор, который мы не хотим делать.

Я глубоко вздохнула:

— Но мы не можем позволить себе не сделать его. Либо мы вступим в бой с Жутким королем на наших условиях, либо позволим ему втянуть нас в битву, но уже на его.

В тишине библиотеки мой голос дрогнул, но я продолжила:

— Мэр Спейд думает, что защищает свой город. Да, он ослеплен паранойей, но страх его не лишен оснований. Жуткий король перенес сражение в Нью-Фидлем. Спейд позволил страху взять контроль над собой, что привело к всплеску ненависти и несправедливости, а это значит, что король уже побеждает в первом бою. Когда завеса ослабнет и Аннуин начнет проникать в наш мир, обитателей того мира встретит ненависть Спейда. Именно этого и добивается Жуткий совет. Первая битва — это не место, а восприятие.

Джекаби молча поджал губы, но не стал возражать. Взор его затуманился.

— Мэр Спейд уже ведет войну, — продолжила я. — Но он сражается вслепую, как и мы. Пока Жуткий совет опережал нас на несколько шагов. Каждый раз, как нам казалось, что мы выиграли битву, оказывалось, что мы лишь подбрасывали хвороста в огонь войны. Помните наше с вами первое дело, сэр? Что вам известно о редкапах?