Дженни Герхардт

"I wish you'd let my sister have it.	- Может быть, вы сдадите ее моей сестре?
We're moving away, and she can't go yet."	Мы переезжаем в другой город, а она пока не может ехать.
The old lady expressed her willingness, and Jennie was soon temporarily installed.	Старуха согласилась, и скоро Дженни обрела временное пристанище.
"Don't worry now," said Bass, who felt rather sorry for her.	- Ты не расстраивайся, - сказал Басс, искренне огорченный за сестру.
"This'll blow over.	- Все утрясется.
Ma said I should tell you not to worry.	И мама сказала, чтоб ты не расстраивалась.
Come up to-morrow when he's gone."	Приходи завтра домой, когда отец уйдет на работу.
Jennie said she would, and, after giving her further oral encouragement, he arranged with the old lady about board, and took his leave.	Дженни обещала прийти; Басс сказал ей еще несколько ободряющих слов, договорился со старухой, что Дженни будет столоваться у нее, и распрощался.
"It's all right now," he said encouragingly as he went out.	- Ну вот, все в порядке, - сказал он уже в дверях.
"You'll come out all right.	- Все будет хорошо.
Don't worry.	Не расстраивайся.
I've got to go back, but I'll come around in the morning."	Мне пора идти, а утром я к тебе забегу.
He went away, and the bitter stress of it blew lightly over his head, for he was thinking that Jennie had made a mistake.	Он ушел, и неприятные мысли не слишком его тревожили: ведь он считал, что сестра и в самом деле виновата.
This was shown by the manner in which he had asked her questions as they had walked together, and that in the face of her sad and doubtful mood.	Это было ясно из того, как он расспрашивал ее дорогой, хоть и видел, что она грустна и растеряна.
"What'd you want to do that for?" and	- Чего ради ты на это пошла? - допытывался он.
"Didn't you ever think what you were doing?" he persisted.	- Ты хоть раз подумала, что делаешь?
"Please don't ask me to-night," Jennie had said, which put an end to the sharpest form of his queries.	- Пожалуйста, не спрашивай меня сейчас, -сказала Дженни и тем самым положила конец его настойчивым расспросам.
She had no excuse to offer and no complaint to make.	Ей нечем было оправдываться и не на что жаловаться.
If any blame attached, very likely it was hers.	Если уж кто и виноват, так именно она.
His own misfortune and the family's and her sacrifice were alike forgotten.	Беда, в которую попал сам Басс и вовлек семью, и самопожертвование Дженни - все было забыто.
Left alone in her strange abode, Jennie gave way to her saddened feelings.	Оставшись одна в новом, чужом месте, Дженни дала волю отчаянию.
The shock and shame of being banished from her home overcame her, and she wept.	Пережитое потрясение, стыд, что ее выгнали из родного дома, - все это было уж слишком: она не выдержала и разрыдалась.