Дженни Герхардт

Although of a naturally long-suffering and uncomplaining disposition, the catastrophic wind-up of all her hopes was too much for her.	Правда, от природы она была терпелива и не любила жаловаться, но внезапное крушение всех надежд сломило ее.
What was this element in life that could seize and overwhelm one as does a great wind?	Что же это за сила, которая может вихрем налететь на человека и сокрушить его?
Why this sudden intrusion of death to shatter all that had seemed most promising in life?	Почему так внезапно врывается смерть и разбивает вдребезги все, что казалось самым светлым и радостным в жизни?
As she thought over the past, a very clear recollection of the details of her long relationship with Brander came back to her, and for all her suffering she could only feel a loving affection for him.	Думая о прошлом, Дженни припоминала все подробности своего знакомства с Брэндером и, как ни велико было ее горе, не чувствовала к нему ничего, кроме любви и нежности.
After all, he had not deliberately willed her any harm.	В конце концов он не хотел нарочно причинить ей зло.
His kindness, his generosity-these things had been real.	Он и в самом деле был добр и великодушен.
He had been essentially a good man, and she was sorry-more for his sake than for her own that his end had been so untimely.	Это был по-настоящему хороший человек, и, думая прежде всего о нем, она искренне оплакивала его безвременную смерть.
These cogitations, while not at all reassuring, at least served to pass the night away, and the next morning Bass stopped on his way to work to say that Mrs. Gerhardt wished her to come home that same evening.	В таких неутешительных размышлениях прошла ночь, а с утра по дороге на работу забежал Басс и сказал, что мать вечером ждет Дженни.
Gerhardt would not be present, and they could talk it over.	Отца не будет дома, и они смогут обо всем поговорить.
She spent the day lonesomely enough, but when night fell her spirits brightened, and at a quarter of eight she set out.	Дженни провела долгий, тягостный день, но к вечеру настроение у нее поднялось, и в четверть восьмого она пошла к своим.
There was not much of comforting news to tell her.	Дома ее ждали не слишком радостные вести.
Gerhardt was still in a direfully angry and outraged mood.	Герхардт все еще охвачен неистовым гневом.
He had already decided to throw up his place on the following Saturday and go to Youngstown.	Он решил в ближайшую же субботу отказаться от места и уехать в Янгстаун.
Any place was better than Columbus after this; he could never expect to hold up his head here again.	Теперь в любом городе будет лучше, чем в Колумбусе; здесь он никогда больше не сможет смотреть людям в глаза.
Its memories were odious.	С Колумбусом для него теперь связаны самые невыносимые воспоминания.
He would go away now, and if he succeeded in finding work the family should follow, a decision which meant the abandoning of the little home.	Он уедет отсюда и, если найдет работу, выпишет к себе семью, - а это значит, что надо будет расстаться со своим домиком.
He was not going to try to meet the mortgage on the house-he could not hope to.	Все равно ему не уплатить по закладной, на что нечего надеяться.