Дженнифер Морг

Господи Иисусе, я мог погибнуть! Пит воинственно смотрит на меня.

– Ага. Ваш волшебник ест рисовые хлебцы.

Ну и характер.

– Энди, ему понадобится стол.

– Я работаю над тем, чтобы выбить тебе кабинет побольше. – Он ухмыляется. – Это была идея Эммы, так что пусть она подписывает счет.

Я так и знал, что она как-то связана с этой историей. Возможно, мне удастся обратить это в преимущество.

– Если тут замешан отдел кадров, конечно, пусть они и платят. – А карманы у них глубокие, есть куда забраться. – Нам понадобятся два кресла «Herman Miller Aeron», шкаф и журнальный столик из «Eames», стол из какой-нибудь дорогой итальянской студии дизайна, настоящий бонсай калифорнийской секвойи, оптический кабель до дата-центра «Телехауса» и игровые ноутбуки. О, «Alienware»! Нам понадобится много железа от «Alienware»…

Энди дает мне на пять секунд погрузиться в фантазии, а потом протыкает воздушный шарик.

– Ты получишь «Dell» и будешь этому рад.

– Даже если плохие парни нас завалят? – про-бую я.

– Не завалят. – Он самодовольно улыбается. – Потому что ты лучший.

Одно из преимуществ нищего отдела: никто не смеет ничего выкидывать на случай, если оно когда-нибудь все-таки понадобится. Еще одно преимущество – здесь никогда не хватает денег, чтобы доделать дела вроде (к примеру) переоборудования старых кабинетов в соответствии с текущими требованиями трудоохранных норм. Дешевле просто перевести всех в модульные вагончики на парковке и отложить ремонт офиса до следующего финансового года. По крайней мере, так поступают в наши дни; понятия не имею, куда они девали лишний персонал сорок лет назад. В любом случае, пока Энди сидит на телефоне, вымаливая у Эммы бюджет, мы с Питом идем на охоту.

– Это старый изоляционный блок, – поясняю я, включая свет. – Не заходи сюда без света, а то тебя схватит чудище.

– У вас есть чудища? Прямо здесь? – Он так возбужден перспективой, что мне жаль говорить ему правду.

– Нет, я просто хочу сказать, что ты влезешь в какую-нибудь гадость. Это не приключенческая игра. – Повсюду лежат хлопья пыли, не потревоженные наемной службой уборки; обычно подрядчики, едва заглянув в изоблок, удваивают счет, пробивая тем самым предписанный правительством потолок (он неукоснительно выдерживается в оперативном отделе, чтобы освободить средства, которые отдел кадров тратит на косметологов, полирующих воском листья резиновых растений в кабинетах).

– Вы сказали, это изоляционный блок. А что… ну, то есть кого тут изолировали?

Я немного развлекаюсь мыслью подколоть его, но потом отказываюсь. Однажды попав в Прачечную, ты варишься в ней всю жизнь, а мне очень не хочется оставлять за собой след из злопамятных новичков, точащих на меня зуб.

– Людей, которых мы не хотим показывать внешнему миру, даже случайно, – в конце концов говорю я. – Если работаешь здесь достаточно долго, с твоей головой происходят странные вещи. Проработай здесь слишком долго – и их начнут замечать другие люди. Ты обратил внимание, что все окна здесь матовые или открываются в вентиляционные шахты, где изначально не было никаких окон? – Я распахиваю дверь в большой кабинет руководителя, омраченный только заложенным кирпичной кладкой окном позади стола и подозрительно широким следом чего-то блестящего (я говорю себе, что это, наверное, засохший обойный клей), который ведет к крутящемуся креслу. – Отлично, именно то, что я искал.

– Это?

– Ага, большой и пустой кабинет начальства, где все еще есть электричество.

– А чей это был кабинет? – Пит с любопытством оглядывается. – Здесь мало розеток…

– До меня? – Я выдвигаю кресло и подозрительно осматриваю сиденье. Некогда хорошая кожа сейчас выглядит ужасно: все в пятнах и трещинах. Наконец-то дошло. – Я слышал об этом парне. Слизняк Джонсон. Работал в Расчетном отделе, на самом верху, но обзавелся кучей врагов. В конце концов кто-то насыпал ему соли на хвост.

– Так вы хотите, чтобы мы здесь работали? – спрашивает Пит, на которого снизошло озарение.

– Какое-то время. Пока не выдавим из Эммы бюджет на настоящий кабинет.

– Нам нужно больше розеток. – Взгляд Пита уходит куда-то вдаль, теряет фокус, пальцы подергиваются. – Нам понадобятся хорошие корпуса, разогнанные процессоры, чертова уйма больших мониторов, видеокарты не ниже Radeon X1600. – Его начинает трясти. – Пушки от «Нерфов», «Твинкиз», сетевые вечеринки…

– Пит! Очнись! – Я хватаю его за плечо и встряхиваю.

Он моргает и мутно смотрит на меня.

– Увуф?

Я вытаскиваю его из кабинета.

– Перво-наперво, прежде чем мы сделаем что-то еще, я вызову сюда уборщиков, чтобы провести экзорцизм четвертого класса и отпарить ковры. Ты можешь подхватить тут какую-нибудь мерзость.

И едва не подхватил.

– Тут полно психической грязи.

– Я думал, он был бухгалтером-расчетчиком, – говорит Пит, тряся головой.

– Нет, он работал в Расчетном. Совсем не одно и то же. Ты спутал их с экономистами.

– Э? А чем тогда занимаются в Расчетном?

– Они сводят счеты – обычно фатально. По крайней мере этим они занимались в 60-х; какое-то время назад отдел закрыли.