Джентльмен в Москве

«Шахматный офицер» оторвал взгляд от книги заказов столиков.

– Учитывая серьезность мероприятия, не кажется ли вам, метрдотель Дюрас, что вам следует на нем присутствовать?

– Мне хотелось бы в тот вечер работать в «Боярском». Я, конечно, могу присутствовать на ужине, если вы сочтете это нужным.

– Прекрасно, – сказал «шахматный офицер». – Тогда старший официант Ростов останется в ресторане, а вы будете обслуживать ужин.

Управляющий закрыл книгу, и сердце графа похолодело.

Ужин членов Президиума ЦК и Совета министров был мероприятием, которое как нельзя лучше вписывалось в его планы. Этот ужин давал ему уникальную возможность, которую очень не хотелось терять. И этот ужин должен был состояться за шестнадцать дней до отъезда оркестра консерватории на гастроли.

«Шахматный офицер» отодвинул от себя по столу книгу Андрея. Планерка закончилась.

Члены триумвирата молча поднимались по лестнице. Дойдя до площадки первого этажа, Эмиль продолжил подниматься на второй этаж, а граф взял Андрея за рукав.

– Андрей, друг мой, – тихо произнес Ростов. – Можно тебя на минутку…

Объявление

Одиннадцатого июня в шесть сорок пять вечера граф Александр Ростов, одетый в белую куртку официанта «Боярского», находился в номере 417 с проверкой, что все необходимые приготовления к ужину сделаны и его официанты одеты как следует. После этого он открыл дверь номера, в котором должен был происходить совместный ужин членов Президиума ЦК и Совета министров СССР.

Как читатель уже знает, «шахматный офицер» довольно бесцеремонно снял Ростова с ужина. Однако десятого июня метрдотель приехал на работу и во время планерки сообщил «шахматному офицеру» самые пренеприятные новости, а именно то, что у него начался тремор рук. Андрей сказал, что плохо спал ночью и утром руки стали дрожать еще сильнее. Он поднял правую руку, и все увидели, что она дрожит как осиновый лист.

Эмиля просто сразило это известие. Казалось, что шеф-повар думал: «Как же это происходит, какие высшие силы поражают и отнимают то, что раньше отличало человека от всех остальных и делало его уникальным?»

Ну, что можно было на это ответить Эмилю? Это были все те же высшие силы, которые сделали Бетховена глухим, а Моне – слепым[127]. Господь дал, Господь и взял.

Но если лицо Эмиля выражало чувство сострадания другу, то выражение лица «шахматного офицера» стало брезгливым.

Однако Андрей тут же успокоил управляющего:

– Не волнуйтесь, управляющий Леплевский. Я уже поговорил с товарищем Проппом в Кремле, сообщил ему, что не смогу обслуживать во время сегодняшнего ужина, и уверил его, что меня заменит старший официант Ростов. Товарищ Пропп, – добавил Андрей, – был очень рад тому, что мы нашли выход из положения.

– Конечно, – процедил «шахматный офицер».

Андрей нисколько не преувеличивал, когда сказал управляющему, что товарищ Пропп был очень рад услышать то, что старшим официантом на ужине будет Ростов. Дело в том, что сам Пропп родился через десять лет после революции и не знал, что старший официант Ростов является одним из «бывших» и что он находится в «Метрополе» фактически под домашним арестом. Товарищ Пропп на собственном опыте убедился в том, что старший официант Ростов был человеком внимательным, ответственным и очень быстро выполнял пожелания клиентов. И несмотря на то, что товарища Проппа не так давно перевели на работу в Кремль, он прекрасно знал, что любые ляпы и ошибки, которые могут произойти во время обеда со стороны официантов или шеф-повара, сочтут его собственными, то есть ошибками товарища Проппа, словно он сам готовил ужин, накрывал на стол и наливал вино.

Товарищ Пропп в то утро лично сообщил графу о том, что он рад тому, что проблема решилась так просто и быстро. Сидя за столиком, накрытым для двоих, в ресторане «Боярский», Пропп в очередной раз «прошелся» с Ростовым по сценарию и меню ужина. Двери номера должны открыться ровно в девять, столы будут поставлены в форме буквы «П» (по двадцать стульев по бокам и шесть в основании), определены меню (вариации на патриотическую тему традиционной русской кухни) и вино (крымское белое и красное). Он в очередной раз напомнил, что свечи необходимо задуть ровно в десять пятьдесят девять. Потом, чтобы граф имел представление о том, кто будет на ужине, товарищ Пропп показал Ростову список гостей.

Как мы знаем, граф не интересовался политикой, однако он читал газеты и поэтому видел, слышал и более того – обслуживал большинство из людей, имена которых были перечислены в списке. Граф неоднократно обслуживал большинство из этих людей во время закрытых ужинов в Красном и Желтом залах, а также в ресторане «Боярский», в который те приходили с женами, любовницами, друзьями, недругами, своими протеже или покровителями. Граф знал, как многие из этих людей себя ведут, какой у них характер (хамский, грубый), любят ли они хвастаться и насколько требовательными являются. Он видел большинство из этих людей в трезвом и пьяном виде.