Джесси

– Гена, я понимаю, что в моей жизни сегодня произошло что-то очень важное. Я сейчас чувствую себя как-то странно… так, словно живу в двух мирах. Один открылся мне сегодня, полный радужных надежд и безоблачного счастья; другой – в котором я жила раньше. И хотя не считаю себя ужасной грешницей, за некоторые свои поступки мне все равно сейчас очень стыдно. Ещё совсем недавно имя Иисус ничего не говорило мне, кроме того, что он основатель христианской религии, а сегодня вдруг поняла, что Он – живой.

– Он и есть живой. И живет в сердцах, которые полны веры и любви, – улыбнулся Гена.

– Я видела, как ты молился…

– Его мир вновь вошёл в мое сердце.

Вика взяла его за руку.

– Гена, я во всем этом ещё мало что понимаю, но все равно – очень за тебя рада…

Вика зашла в свою комнату; кроме неё там жили еще две девушки: Наташа – высокая смуглянка с вьющимися чёрными, ниже плеч волосами и Надя – невысокого роста, чуть полноватая блондинка. Наташа – резковатая в суждениях, порывистая, порою высокомерная; Надя же напротив – казалась воплощением кротости и терпения.

– Опять куда-то с Геной ходили? – спросила Наташа.

– Опять, – улыбнулась Вика.

– А куда, если не секрет? – вмешалась Надя.

– В церковь.

– В церковь?! – от удивления брови Наташи полезли вверх.

– Да, в церковь. Разве в этом есть что-то странное?

– Ну, не знаю… В кино там, или ещё куда… в театр, например – это я понимаю. Но в церковь? – продолжала удивляться Наташа.

Надя же наоборот – подсела к Вике; её явно мучило любопытство.

– Ну, и как там?..

– Хорошо.

– А поп грехи отпустил?..

– Отпустил. Велел, как нагрешу, ещё приходить, – отшутилась Вика.

– Ну и как, тебе легче стало? – всё равно не унималась Надя.

– Очень!

– Ой, Вика, а у меня тоже на душе иногда так муторно бывает, хоть волком вой… Так бы и рассказала кому-нибудь обо всём, что в жизни нагрешила! Тоже, наверное, сразу бы легче стало… – принялась делиться своим впечатлительная Надя. И выговорившись спросила, когда они с Геной ещё пойдут в церковь.

– В следующее воскресенье. Только я, Надя, не в той церкви была, где грехи отпускают.

– А в какой?

– Гена сказал, что это церковь евангельских христиан.

– И что, там грехи не отпускают?

– Отпускают, только несколько иначе.

– Как это – иначе?

– Ой, Надя, сходи сама и всё увидишь!..

– А можно с вами пойти?..

– Даже нужно!

– А мне? – неожиданно спросила Наташа.

– А тебе – так просто необходимо, – рассмеялась Вика.

– Ну, вот еще! Что я – грешнее других? – обиделась Наташа и демонстративно отвернулась.

– Извини, Наташк… – Вика подошла и обняла подругу. – Не грешнее, конечно! Ты у нас самая-самая хорошая.

Ночью Вика долго не могла заснуть, вспоминалось прошлое: детство, учеба в школе. В старших классах мальчишки влюблялись в неё, посылали записки, приглашали на свидание, её же сердце оставалось свободным. Так было до тех пор, пока не появился Гена. И он совсем не походил на местных ребят: был вежлив, обходителен. Она почти ничего не знала о нём, кроме того, что он учился в городе, а недавно вернулся домой. Девчонки окружили его вниманием, но он вёл себя со всеми ровно, никому не отдавая предпочтения. Тогда и пошел среди них слух, что бросила его девушка, которую он безумно любил, и от этого, дескать, он и уехал из города; но забыть её всё равно не может. Вика, избалованная вниманием ребят, ждала, что Гена сам заметит её. Даже иногда подгадывала так, чтобы встретится с ним на улице будто бы совершенно случайно. Но он лишь здоровался, окинув её взглядом своих серых глаз, – отчего у неё холодело в груди, и проходил мимо. А потом сенокос и этот разговор у речки, который она помнит, как сейчас… Может быть, и сурово это было с его стороны, но она смогла понять его. Конечно, обиделась вначале, и горечь этого ещё долго не давала ей покоя. Но в уголке сердца продолжала ютиться робкая надежда, что судьба всё равно когда-нибудь сведёт их. И словно жаром обдало изнутри, когда услышала в телефонной трубке его голос. С замирающим сердцем смотрела из окна комнаты за дорогой, ведущей к общежитию. А когда увидела его, вдруг стало страшно; почти так же, как перед первым вступительным экзаменом в институт… Быстро спустилась вниз, и когда он подошел к зданию, уже ждала у входа. За время, что они не виделись, казалось – он ещё более возмужал, стал красивее… Он улыбался, и ей пришлось проявить волю, чтобы выглядеть просто и непринужденно. А после вечера, который они провели в кафе, долго не могла заснуть – теснились в сердце туманные, двоящиеся чувства. Любовь к нему, казалось, вернулась с ещё большей силой, а она, скрывая её, продолжает верить в дружбу. Лукавит ли она? Скорее всего – да. В каждой девушке живет прозорливая женщина. Она догадалась сразу же, что его сердце по-прежнему принадлежит той, которую она даже не знает; впрочем, и не зная питает к ней самые хорошие чувства, потому что она любима им… Ей же, Вике, было хорошо оттого, что он просто есть. С этими мыслями она и заснула с улыбкой на красивых, чуть полноватых губах, разметав по подушке густые, каштановые волосы.