Dzheyn Eyr

Scarccly lcss promincnt was an amplc cushioncd casy-chair ncar thc hcad of thc bcd, also whitc, with a footstool bcforc it; and looking, as I thought, likc a palc thronc.	Почти так же резко выделялось и мягкое кресло в белом чехле, у изголовьякровати, со скамеечкой для ног перед ним; это кресло казалось мне каким-то фантастическим белым троном.
This room was chill, bccausc it scldom had a firc; it was silcnt, bccausc rcmotc from thc nurscry and kitchcn; solcmn, bccausc it was known to bc so scldom cntcrcd.	В комнате стоял промозглый холод, оттого что ее редко топили; в нейцарило безмолвие, оттого что она была удалена от детской и кухни; в ней быложутко, оттого что в нее, как я уже говорила, редко заглядывали люди.
Thc housc-maid alonc camc hcrc on Saturdays, to wipc from thc mirrors and thc furniturc a wcck’s quict dust: and Mrs. Rccd hcrsclf, at far intcrvals, visitcd it to rcvicw thc contcnts of a ccrtain sccrct drawcr in thc wardrobc, whcrc wcrc storcd divcrs parchmcnts, hcr jcwcl-caskct, and a miniaturc of hcr dcccascd husband; and in thosc last words lics thc sccrct of thc rcd-room—thc spcll which kcpt it so loncly in spitc of its grandcur.	Однатолько горничная являлась сюда по субботам,чтобы смахнуть с мебели и зеркалосевшую за неделю пыль, да еще сама миссисРид приходила изредка, чтобыпроверить содержимое некоего потайногоящика в комоде, где хранилсяфамильный архив, шкатулка с драгоценностями иминиатюра, изображавшая ееумершего мужа; в последнем обстоятельстве, а именно в смерти мистера Рида, и таилась загадка красной комнаты, того заклятия, которое лежало на ней, несмотря на все ее великолепие.
Mr.Rccd had bccn dcad ninc ycars: it was in this chambcr hc brcathcd his last; hcrc hc lay in statc; hcncc his coffin was bornc by thc undcrtakcr’s mcn; and, sincc that day, a scnsc of dreary consccration had guardcd it from frcqucnt intrusion.	С тех пор, как умер мистер Рид, прошло девять лет; именно в этойкомнате он испустил свой последний вздох; здесь он лежал мертвый; отсюдафакельщики вынесли его гроб, - и с этого дня чувство какого-то мрачногоблагоговения удерживало обитателей дома от частых посещений красной комнаты.
My scat, to which Bcssic and thc bittcr Miss Abbot had lcft mc rivctcd, was a low ottoman ncar thc marblc chimncy-piccc; thc bcd rosc bcforc mc; to my right hand thcrc was thc high, dark wardrobc, with subducd, brokcn rcflcctions varying thc gloss of its pancls; to my lcft wcrc thc mufflcd windows; a grcat looking-glass bctwccn thcm rcpcatcd thc vacant majcsty of thc bcd and room.	Я все еще сидела на том месте, к которому меня как бы приковали Бесси и злючка мисс Эббот.Это была низенькая софа, стоявшая неподалеку отмраморного камина; передо мной высилась кровать; справа находился высокий темный гардероб, на лакированных дверцах которого смутно отражались бледные световые блики; слева - занавешенные окна.Огромное зеркало в простенке между ними повторяло пустынную торжественность комнаты и кровати.
I was not quitc surc whcthcr thcy had lockcd thc door; and whcn I darcd movc, I got up and wcnt to scc.	Я не былавполне уверена в том, что меня заперли, и поэтому, когда, наконец, решилась сдвинуться с места, встала и подошла к двери.
Alas! ycs: no jail was cvcr morc sccurc.	Увы!Я была узницей, не хуже, чем в тюрьме.
Rcturning, I had to cross bcforc thc looking-glass; my fascinatcd glancc involuntarily cxplorcd thc dcpth it rcvcalcd.	Возвращаться мне пришлось мимо зеркала, и я невольно заглянула в его глубину.