Джими Хендрикс. Предательство

Вот уже долгое время Джими, также как и Джеффери пользовался услугами Стивена Вайса в сомнительных ситуациях, которые, как я думала, определённо были выгодны менеджменту, но никогда их "исполнителю". Я прочла мистеру Штайнгартену заметки, набросанные мною тогда, 1 мая, в гостиничном номере Хендрикса; он предложил прислать по почте, причём немедленно и целиком всю записную книжку, где записаны интервью с двумя кинозвёздами, с которыми я также встретилась на той неделе. Я напомнила, что у меня имеется ещё плёнка с моими попытками взять то злосчастное интервью; голос Джими и, что особенно важно, голос той хиппи, также как и наша неудавшаяся беседа, был хорошо слышен на плёнке. Ещё мистер Штайнгартен попросил меня описать и по возможности назвать имена всех, кто был тогда в номере; я знала только двоих из всех визитёров Хендрикса, к тому же только их имена — одного молодого музыканта и одной миниатюрной брюнеточки.

Солнечный ясный день 20 июня был моим выходным. Джими попросил меня перед полуднем встретиться с Генри Штайнгартеном, приехавшим в Лос–Анжелес по делам.

По–моему мы проговорили обо всём, что казалось Джими, от его ареста в Торонто до предстоящих деловых шагов, которые хотел предпринять Джими лично. Хендрикс обращался со мной так, как если бы считал моё мнение определяющим, и это всегда заставляло меня нервничать.

— Джими, почему бы тебе не объяснить мне, что ты хочешь на самом деле?

Думая о том времени, я не могу припомнить, чтобы он вообще имел привычку кого–либо слушать. Джими осмелел и становился всё более и более разговорчивым и уже общался напрямую с мистером Штайнгартеном; казалось, я им вообще стала не нужна, они хорошо ладили и понимали друг друга с полуслова. В великолепном настроении возвращался Джими из гостиницы Уилшир–Бульвар, где остановился адвокат.

— Все дела улажены! — сказал он.

За кулисами меня встретили "плохие известия"

Мы кружили в лимузине по Лос–Анжелесу, так как его нужно было собрать в дорогу, закупить "стандартный набор", то есть три пары носок, свежую газету, жевательную резинку и несколько блокнотов. Мы неторопливо пообедали в уютном патио вегетарианского ресторана. Настроение у него было превосходно. В этот вечер предстояло большое выступление на закрытии трёхдневного рок–фестиваля Ньюпорт-69, проходящем в студенческом городке в пятнадцати милях от каньона в долине Сан–Фернандо, в местечке известном, как Девонширский провал. Среди участников фестиваля были Creedence Clearwater Revival, Steppenwolf, Эрик Бёрдон и Трёх–Собачья Ночь.

— Они обещали нам сто тысяч за вечер. Это больше, чем они платили Элвису, — с благоговением произнёс Хендрикс.

То был единственный раз, когда Джими заговорил со мной о финансовой стороне дела.

— Это самая большая сумма, которую мы когда–либо получали.

Он сказал "мы", он не сказал "я". Он гордился собой и с нетерпением ждал вечера.

На эти выходные в Лос–Анжелес приехал Джек Михэн. Это ещё один, помимо Леса Перрина, очень хороший друг Опытов по связям с общественностью. Михэн, известный ветеран журналистики, был моим лондонским коллегой по ЮПИ. Несмотря на свой "консервативный вид" и средний возраст, Михэн был одним из самых восприимчивых людей, которых мне приходилось встречать. После обеда я спросила Джими, не будет ли он возражать, если мы подберём Джека у его гостиницы; Михэн планировал вместе со мной и ещё несколькими своими друзьями сходить на концерт в Девонширском провале, и я тогда сама всех бы отвезла на шоу.

Джек с Джими мгновенно сдружились, но Хендрикса удивило желание Джека пройтись пешком до Долины:

— Это было бы ужасно неудобно, — сказал Джими. — Слишком много хиппи кругом!

Затем они начали говорить о музыке; Джими всегда тянуло к интеллигенции и ему очень понравилось насколько точны замечания Джека о работах таких разноплановых музыкантов как Аэроплан Джефферсона и Стравинский. Его заинтриговало, что Джек видел выступления и Камней, и Дверей, и даже the Nice, помимо многих других.

— Ты уверен, что тебе будет интересен сегодняшний концерт?

Джими всегда во всём старался разобраться сам. Но подумал ли он, что мне придётся вести машину? Почему он не отвезёт всех нас на лимузине? Он напомнил Джеку, что среди толпы может быть много обкуренных. Джек пожал плечами. В своей приятной манере он спросил Джими:

— Я уже слышал твою игру, тогда, в Лондонском вихре, и хочу послушать тебя теперь в этой дружелюбной Калифорнии.

Джими рассмеялся, похлопав Джека по плечу.