Но стратегия восстановления собственной жизни ставила перед Джоан еще две проблемы. Прежде всего, ей требовалось вернуться к учебе, чтобы получить квалификацию для преподавания в Шотландии и затем вновь приступить к работе на полный рабочий день. Поэтому в конце января 1995 года она проходит предварительный отбор в школе
Второе важное дело, которое ей предстоит, это глубокая и серьезная внутренняя работа по интроспекции, направленная на осознание неурядиц своей собственной жизни и извлечение уроков из допущенных ошибок. На самом деле, зачастую наши страхи или советы других людей, даже если они исходят из благих побуждений, мешают нам выбрать наиболее подходящий путь, убеждая, что он, мол, приведет к самоуничтожению. Поэтому мы часто в стремлении избежать страданий упорно шагаем разными извилистыми путями, чтобы затем, когда уже слишком поздно, обнаружить, что именно эти извилистые дороги и ведут нас к самоуничтожению, которого мы так опасались.
Когда нам кажется, что пережитая боль прошла и все мосты сожжены, в последнем отчаянном порыве нам ничего не остается, как пойти по последней оставшейся перед нами дороге. От этого пути мы упорно отказывались, хотя именно туда нас всегда и влекло, но ведь мы были убеждены, что он настолько же прекрасен, насколько и несбыточен. Затем мы обнаруживаем, что именно этот путь был единственной дорогой к счастью и самореализации.
Этот постигнутый опыт был умело сформулирован Роулинг в речи, произнесенной в Гарвардском университете, где она раскрыла молодым студентам свою основную жизненную концепцию — на первый взгляд парадоксальную, но на самом деле абсолютно обоснованную: она говорила о «пользе провала», который рассматривала как неизбежный и важный этап созревания личности. Вот трогательный фрагмент этого выступления: «Почему я говорю о пользе неудачи? Просто потому, что неудача означала уничтожение того, что не было необходимым. Я перестала притворяться кем-то другим и стала направлять всю свою энергию на завершение единственной работы, которая имела для меня значение. […] Я была свободна, ибо мой самый большой страх уже прошел, и я была все еще жива, и у меня все еще была дочь, которую я обожала, и у меня была старая пишущая машинка и отличная идея книги. И вот мое дно стало прочным фундаментом, на котором я перестроила заново свою жизнь».
Поэтому, прежде чем вернуться к преподаванию, Джоан заставляет себя закончить рукопись «Философского камня», осознавая, что ей больше нечего терять. Курс в
«Собрать волю в кулак для продолжения книги без какой бы то ни было надежды на публикацию… Очевидно, я действительно верила в эту историю, и я на самом деле по правде верила в нее. Это больше походило на понимание типа „я должна с полной отдачей работать над книгой, должна приложить все усилия“. Но в то же самое время мое здравомыслие напоминало мне, что совершенно неизвестный автор должен с ног сбиться, чтобы его издали… И кто знает, достаточно ли факта, что это настолько грандиозно для меня, чтобы дать гарантию того, что она [книга] еще кому-то понравится»[184]
.С того момента, как Роулинг осуществила «прорыв», все больше и больше матерей пытались подражать ей, используя уход в декрет для начала своей литературной карьеры. Сам по себе феномен пишущих матерей не был новым уже в эпоху появления «Гарри Поттера», но пример Джоан совершенно очевидно дал ему новый импульс. В 2010 году, согласно исследованию, проведенному
История Роулинг показала, что не так легко стать писательницей и впоследствии продолжать успешную карьеру, особенно если вы стремитесь избежать бедности: «Я окончила университет, у меня были навыки, я знала, что мои долгосрочные перспективы были хорошими. Все по-другому у женщин, которые не имеют такой убежденности и оказываются в ловушке бедности [государственной помощи. —