Джокер, или заглавие в конце

Почему они уехали так внезапно? И этого он не знал. Мог лишь догадываться, что у них начались какие-то проблемы. По мрачному настроению, по обрывочным намекам, когда случалось уловить не ему предназначенный разговор. Пробовал раз — другой что-то спросить, отвечали уклончиво, раздраженно. Нервы были напряжены, можно понять. Однажды Роман из окна увидел, как отцовской машине загородила выезд из двора другая, из нее выскочили трое в камуфляже, заставили выйти шофера. (Тут он качнул головой, опять усмехнулся чему-то. Николай, Микола. С этим шофером у него было что-то связано, с ним он общался больше, чем с родителями. Добродушный круглолицый украинец разрешал ему садиться за руль, научил водить, как не научили бы ни на каких курсах, звал с собой в свободное время погонять где-нибудь за городом. Еще не заимев прав, Рома получил там навыки чуть ли не профессионала. В машине и у компьютера был для него особый кайф.) Качнул головой еще раз. Почему я вдруг о нем?.. А. да. Отца тогда в машине не оказалось, он несколько дней не ночевал дома, что-то уже, возможно, подозревал, чувствовал. Что именно, почему — об этом Роман до сих пор мог больше догадываться. Не спрашивал, мозги слишком заняты были своим. Так как-то сложилось. Они его звали с собой, он в Лондоне уже учился полгода, в Оксфордском колледже, даже сдал там два экзамена. Нашлось бы и сейчас, где продолжить, но зачем? У нас уровень математики выше. Он даже английскую литературу знал лучше, чем его тамошние приятели. Им она была как- то не очень нужна, больше обучались составлять деловые тексты. Нет, уезжать он совсем не хотел, у него здесь уже была своя жизнь. Университет, новые знакомства, новые отношения, новое состояние ума. И предки тогда не очень-то настаивали. Думали, что ненадолго…

— Но зачем я вам это рассказываю? — спохватился опять. Я сдержанно пожал плечами. Роман осторожно потянул губами из чашки, убедился, что кофе остыл, сделал еще глоток — все-таки нельзя было не договорить, прерваться на полуслове. — Я хотел не про это, — повторил снова. — Не знаю, как объяснить.

— Ты хотел рассказать что-то про Пашкина? — счел нужным напомнить я.

— Ну да, Пашкин, — подтвердил без особой охоты, как будто поморщившись. Хотя даже морщиться ему было трудновато.

— Это с его родителями у твоих были проблемы? — все-таки не стал отпускать я.

Он вскинул на меня взгляд: вы что, и про это уже знаете? Надо было, однако, договаривать, остановиться оказывалось все трудней.

27

Да, у их родителей был какой-то совместный бизнес. С этим Пашкиным они познакомились еще до университета, прошлым летом или, может, весной. скорей, пожалуй, весной, еще цвела сирень. Уже цвела. Какая-то деловая встреча или семейное торжество, а может, совмещено было то и другое, в загородном, только что построенном пашкинском доме. Не просто дача — усадьба, вилла, знаете, какие у некоторых сейчас? (Я пожал плечами: не то чтобы знал — мог представить, больше по фильмам.) На лужайке перед крыльцом бочка с немецким пивом, подходят к ней с кружками, сами себе наливают. (Роман скривился: пиво он не любил.) Почему оказался там с родителями, сейчас уже и не помнил, а может, и тогда сказать толком не мог. Позвали, сел с ними в машину, оказался там, куда привезли, заранее заскучал: скорей бы домой. И не стал бы вспоминать, нечего было, если бы хозяин не подозвал к нему своего сына. Слава был тогда попроще на вид, чем сейчас, волосы на уши, массивная цепочка на шее. Пожал Роме руку так, что тот вскрикнул от боли, сразу стал извиняться, почти испуганно: я не думал, что будет больно, прости. Но довольный, чувствовалось. И потом, когда неожиданно встретились в университете, не упускал случая продемонстрировать свое фирменное рукопожатие, особенно при других. Я таких любителей знал. Рыжий не сразу приспособился заранее убирать руку за спину.

Пашкин был старше лет на пять, в университете оказался старше всего на курс, где-то успел поучиться раньше. Факультеты у них были разные, у одного — информатика, информационные технологии, у другого — экономика, менеджмент. Но так случилось, что стали встречаться, и не только на общих предметах. Сложилась общая. как вам сказать. компания.

Тольц поднял на меня взгляд, убедился, что мне тут объяснять не надо. Упоминания о девушке он поначалу еще старался избегать, но выдерживать так все время было нельзя, пришлось. Что парни таскались на мои занятия главным образом ради нее, это мне и без него было ясно. Не говоря о том, что я лучше него самого мог понять, как умело эта Лиана держала обоих возле себя, поощряла соперничество. Соревноваться с Пашкиным в спорте или в танцах Тольц, конечно, не мог, но на машине, например, гонял даже лучше, жаль, не было случая показать, кататься с чужими девушку не пускали.