Джон Картер. Дочь тысячи джеддаков

Considerable freedom was allowed me, as Sola had informed me that so long as I did not attempt to leave the city I was free to go and come as I pleased.	Мне была предоставлена значительная свобода, и Сола предупредила меня, что пока я не сделаю попытки покинуть город, я могу приходить и уходить, когда мне угодно.
She had warned me, however, against venturing forth unarmed, as this city, like all other deserted metropolises of an ancient Martian civilization, was peopled by the great white apes of my second day's adventure.	Однако она предостерегла меня, чтобы я не выходил безоружным, так как этот город, подобно другим покинутым городам старинной марсианской цивилизации, населен большими белыми обезьянами, с которыми мне пришлось столкнуться уже на второй день моих приключений.
In advising me that I must not leave the boundaries of the city Sola had explained that Woola would prevent this anyway should I attempt it, and she warned me most urgently not to arouse his fierce nature by ignoring his warnings should I venture too close to the forbidden territory.	Советуя мне не покидать пределов города, Сола объяснила, что Вула ни в коем случае не допустил бы это. Она настоятельно рекомендовала мне не возбуждать его гнева и не подходить слишком близко к запрещенной территории.
His nature was such, she said, that he would bring me back into the city dead or alive should I persist in opposing him; "preferably dead," she added.	Его характер таков, сказала она, что в случае ослушания он вернул бы меня живым или мертвым, - "скорее мертвым" - добавила она.
On this morning I had chosen a new street to explore when suddenly I found myself at the limits of the city.	В это утро я выбрал для своих исследований новую улицу и неожиданно очутился на краю города.
Before me were low hills pierced by narrow and inviting ravines.	Передо мной открылись низкие холмы, прорезанные узкими живописными лощинами.
I longed to explore the country before me, and, like the pioneer stock from which I sprang, to view what the landscape beyond the encircling hills might disclose from the summits which shut out my view.	Я жаждал исследовать простирающуюся передо мной местность, и, подобно тем пионерам, от которых я происходил, увидеть ландшафт, скрытый окрестными холмами, и для этого взобраться на одну из вершин, преграждающих мне горизонт.
It also occurred to me that this would prove an excellent opportunity to test the qualities of Woola.	Мне также пришло в голову, что это отличный способ испытать Вулу.
I was convinced that the brute loved me; I had seen more evidences of affection in him than in any other Martian animal, man or beast, and I was sure that gratitude for the acts that had twice saved his life would more than outweigh his loyalty to the duty imposed upon him by cruel and loveless masters.	Я был убежден, что это животное меня любит. Я видел в нем гораздо больше признаков симпатии, чем в ком-либо другом из живых существ Марса, и был убежден, что благодарность за двукратное спасение его жизни перевесит его преданность долгу, наложенному на него жестокими бесчувственными хозяевами.
As I approached the boundary line Woola ran anxiously before me, and thrust his body against my legs.	Когда я приблизился к городской черте, Вула поспешно побежал вперед и ткнулся своим телом в мои ноги.
His expression was pleading rather than ferocious, nor did he bare his great tusks or utter his fearful guttural warnings.	Выражение его морды казалось мне скорее просительным, чем свирепым, он не обнажал своих больших клыков и не издавал своих ужасных гортанных окриков.