Джон Кеннеди

Верно, доходы могут и, вероятно, должны использоваться для оплаты различных видов государственных работ, как утверждал Дж. К. Гелбрэйт: его «Общество изобилия», развивающее тему частного благосостояния и общественной нищеты, было одной из самых важных работ по политической экономии, опубликованных с 1945 года. Кеннеди и многие из его советников были склонны к тому, чтобы согласиться с ним; он, и они, и все демократы были наследниками традиции Рузвельта. К несчастью, в этом было две трудности. Первая, с которой столкнулся Рузвельт в самом начале при проведении «Нового курса» — то, что не было наработано достаточное количество практических схем для государственного инвестирования и на их развитие ушли годы. Более того, стал поперек дороги конгресс, как продемонстрировали события в области образования, и, уже с более либеральным конгрессом 1965–1967 годов, неудавшаяся попытка Линдона Джонсона убедить обе Палаты дать адекватный ход его программам. Таким образом, совету, который в 1961–1962 годах дал Гелбрэйт, не последовали, и он уехал в Индию в качестве посла. Он продолжал бомбардировать Вашингтон, особенно президента, умными и тонкими аргументами, но по экономическим вопросам Кеннеди скорее прислушивался к министру финансов Дугласу Диллону — республиканцу, который тем не менее стал частью узкого президентского круга, и «новому экономисту» Уолтеру Геллеру, председателю Совета по экономическим вопросам.

Геллер и его команда считали, что их задачей было обучить Кеннеди кейнсианской экономике, и они рассматривали силу экономики США между 1961-м и 1965 годами как доказательство их мудрости и успеха. Их профессиональная компетентность была вне сомнений, но как много их финансовых манипуляций с процветанием во времена Кеннеди было необязательным. Они считали, что их действия вызвали финансовую революцию (увеличение дефицита; «компенсирующая финансовая политика»[165]; несбалансированность бюджета); но, как указал Герберт Штайн, их теории в действительности никогда не были доказаны, ив 70-х годах соперничающие теории монетаризма овладели умами, со столь же сомнительными утверждениями, а в 90-е годы снова вернулся атавистический культ сбалансированного бюджета. В реальном мире работы, торговли и политики процветание Кеннеди вполне могло получить стимул в результате сокращения налогов на 10 миллиардов долларов, которое бы вернуло деньги людям, чтобы они их тратили, как надеялся Геллер, либо инвестировали как хотел Диллон. Кеннеди использовал оба аргумента. Незаметная стагнация последних лет периода Эйзенхауэра стала воспоминанием. Но о ней могли вспомнить благодаря огромной жизнеспособности необъятной американской экономики и политики правительства США, и если бы бизнес и доверие других стран были восстановлены, то только потому, что мир бы увидел, что экономическая политика находится в осторожных и умелых руках Диллона — что было причиной его назначения Кеннеди. Не принесло вреда и то, что командные высоты в конгрессе все еще были заняты ригидными в отношении финансов консерваторами.