Джон Лоу. Игрок в тени короны

— С благодарностью принимаю ваше предложение, герцог, и последую вашему благоразумному совету. Сегодня вечером отправляюсь в Германд и буду ждать там прибытия дорожной кареты, которую вы были так добры предложить мне.

— Я рад, что вы приняли такое решение: я убеждён, что только таким способом вам удастся бежать безопасно, — заметил регент — А для того, чтобы устранить всякое подозрение, так как, может быть, ваши враги составили против вас заговор, вам следует показаться сегодня вечером в моей ложе в Опере. Затем можете ехать в Германд. Так как вы не можете ужинать со мной, то должны со мной пообедать. И вы также, герцог. Мы некоторое время не увидимся снова, — любезно прибавил он Джону Лоу. — Так мне хотелось бы видеть вас, пока можно.

Лоу не мог отказаться от такого приглашения, хотя ему и хотелось отклонить его.

— Вижу, вы хотите мне сказать ещё что-то, — заметил регент. — В чём дело?

— Одно только, монсеньор: если бы мне позволено было указать преемника на должность, которую я занимал в вашем совете, я назвал бы Лепелетье Гуссея. Он знает все мои намерения и будет очень полезен Вашему Высочеству в настоящих обстоятельствах.

— Вы говорили с Гуссеем об этом деле? — спросил регент.

— Да, монсеньор. Я обещал указать на него Вашему Высочеству.

— Я так и думал: он выказал свою благодарность тем, что сегодня же утром предлагал посадить вас в Бастилию.

— Прежде подобная подлость была бы мне крайне неприятна, но за последнее время я испытал столько неблагодарности, что сердце моё окаменело. Меня не удивляет, что Гуссей оказался таким же неверным, как остальные мои друзья. Но я остаюсь при высказанном мнении: указываю вам на Гуссея как на человека, наиболее способного занять должность генерал-контролёра.

— Он получит это назначение, — ответил регент. — Но будет знать, что обязан этим всецело вам и что вы просили за него даже после того, как узнали о его предательстве.

— Я хочу именно такой мести. Так как я уезжаю, то не забывайте слов, которые я неоднократно повторял вам, монсеньор: введение кредита произвело более глубокую перемену в положении Европы, чем открытие Индий. Дело государя оказывать кредит, а не получать его, а дело народа требовать кредита и иметь его.

Затем Лоу удалился с герцогом Бурбоном, который посадил его в свою карету и подвёз в отель на Вандомской площади.

Глава XXXIV. Расставание с домом и благодарный слуга

Приёмная Джона Лоу уже давно опустела. Ни одна из герцогинь или других знатных дам, которые раньше выказывали такое подобострастие леди Катерине, не приезжала теперь к ней, а при встрече едва удостаивали её внимания. Но леди и сама обращала мало внимания на их презрительное отношение: она утешалась дружбой с Белиндой, которая всё ещё оставалась с ней. В пору своего бесславия, Лоу, разумеется, перестал задавать пиры и вообще не принимал гостей. Но его жилище сохраняло прежнюю роскошь. Парадная лестница вела наверх. Вся прислуга была предана ему, считая его самым щедрым хозяином: ни один лакей не хотел покинуть его. Среди кучи дворни находились и двое наших ирландцев: Терри О’Флагерти и Пэт Моллоу были взяты на службу к Джону, после того как выручили его во время нападения на карету.

Возвратившись из Пале-Рояля, Лоу направился к жене и застал её в спальне с Белиндой. Обе знали о его решении отказаться от должности.

— Ну! — сказал он. — Всё сделано. Регент принял отставку. Сегодня вечером я отправляюсь в Германд, где останусь до отъезда в Брюссель.

— Разве я не буду сопровождать вас? — спросила леди Катерина.

— Мне хотелось бы этого, но безусловно необходимо, чтобы вы остались здесь устроить мои дела. Со мной поедет Джон, а Кэти оставлю с вами. Я не буду беспокоиться, о вас позаботится герцог Бурбон. Завтра вы и Кэти отправитесь в Сен-Мор. Что касается меня, я останусь на несколько дней в Брюсселе, а затем направлюсь в Венецию, где буду жить до тех пор, пока вы и Кэти не присоединитесь ко мне.

— Увы! — воскликнула леди Катерина. — Теперь пришла минута действовать, а мужество совершенно покидает меня. Вы должны остаться со мной, Белинда.

— Нельзя! — воскликнул Лоу. — Вам небезопасно оставаться дома после моего отъезда, а Белинда не может сопровождать вас в Сен-Мор. Вы должны расстаться с ней, но надеюсь, вскоре вы опять встретитесь. Невозможно предугадать, что может случиться со мной или как изменятся мои намерения, но покуда я думаю снова посетить Лондон, и в ближайшее время.

— Слышите, дорогая Кэт? — воскликнула Белинда. — Господин Лоу говорит, что приедет в Лондон, так что мы скоро встретимся снова. Ну, не плачьте, моя милая! Испытание предстоит суровое, но вы, я уверена, вполне готовы к нему. Вы часто говорили мне, как наскучил вам весь этот блеск, как противно вам притворство и неблагодарность светского общества, как страстно вы ищете покоя. Теперь ваши желания исполняются; и, надеюсь, вы найдёте счастье в уединении, которого, по-видимому, напрасно искали в свете.