Джон Лоу. Игрок в тени короны

Быстро подняв голову, несчастный посмотрел в сторону, откуда раздался крик, и, заметив дочь, воскликнул полным слёз голосом:

— Дитя моё, дитя моё! Что ты тут делаешь?

Пронзительный крик донёсся до его ушей. Он увидел, что его дочь упала без чувств на руки высокого молодого человека, стоявшего позади неё. Но он больше ничего не слышал и не видел, телега не останавливалась, и гвардеец приказал двигаться вперёд.

Глава XVII. Ивлин Харкорт

Когда арестанты уехали, толпа начала рассеиваться. Молодой англичанин, в сопровождении Лизетты, донёс свою прекрасную ношу до улицы Проповедников, где посадил её на незанятую скамейку, близ аптеки, и предоставил попечению горничной, а сам отправился в аптеку раздобыть чего-нибудь укрепительного. Возвратившись, он обрадовался, что Коломба пришла в чувство. Он заставил её проглотить несколько капель лекарства, которое принёс с собой. Сначала Коломба не понимала, что случилось и где она находится; но, оглянувшись кругом, она сказала Лизетте в ужасе:

— Разве я спала? Ах, нет! Эта ужасное зрелище было наяву.

Обильные слёзы несколько облегчили её. Она могла встать со скамейки, но, очевидно, потеряла силы — бедняжка едва могла стоять без поддержи.

— Может быть, я могу оказать вам ещё какую-нибудь услугу, сударыня? — произнёс молодой англичанин, который всё ещё медлил, не в состоянии уйти от неё. — Если бы я смел, я бы просил позволения видеть вас в безопасности в вашем доме.

— Вы ещё очень слабы и изнурены, мадемуазель, — произнесла Лизетта. — Позвольте мне дать вам совет не отказываться от любезного предложения этого молодого господина, несмотря на то, что он иностранец. Он уже оказал вам большую помощь, вынеся вас из толпы.

Слабый румянец окрасил бледные щёки Коломбы, когда она благодарила молодого человека, и, пленённая его любезным обращением, уже не колеблясь, приняла предложенную им руку. Перейдя через узкий переулок, они вышли на улицу Сен-Мартен и направились к предместью того же имени. По необходимости они шли медленно, и молодой человек, почувствовавший уже сильный интерес к несчастной девушке, успел познакомить её со своим именем и состоянием. Оказалось, что он младший сын одной благородной английской семьи, по имени Ивлин Харкорт. Он прибавил, что недавно приехал в Париж занять место секретаря при английском посланнике, лорде Стэре. В свою очередь, Коломба, за оказанное доверие, описала ему во всех подробностях ужасное несчастие, которое произошло с отцом.

— Если бы ему пришлось ещё раз перенести такую ужасную пытку, как сегодня, — сказала она в заключение, — я уверена, он её не выдержал бы. Но как мне поступить, чтобы спасти его? Как я могу добиться его помилования? Ах, я забыла, что обращаюсь к иностранцу, которому мало дела до моего горя!

— Ошибаетесь, сударыня. Я чувствую живейшее сочувствие к вам и даю вам слово воспользоваться всем моим влиянием, чтобы достигнуть какого-нибудь смягчения жестокого приговора. Я поговорю с лордом Старом, но моя главная надежда — мой друг господин Лоу, который в большой милости у регента.

— О, я знаю сьера Лоу по его известному имени. Отец часто говорил о нём как о великом финансисте.

— Господин Лоу настолько же добросердечный человек, как и великий финансист. Но разве у вас нет влиятельного друга, нет родственника, который мог бы помочь вам?

— Все наши друзья покинули нас, — горестно ответила Коломба.

— Нет ли у вас брата? — спросил Ивлин.

— Увы, есть, — ответила она, поникнув головой. — Но он — причина всего нашего горя. Его расточительность, я думаю, заставила отца спрятать свои деньги и привела к таким гибельным последствиям.

— Где теперь ваш брат, сударыня?

— Он в Париже, но не знаю, где живёт. Я слыхала, что он сделался любимцем регента.

— Любимцем регента! Ну, тогда ваш отец спасён.

— Ах, нет, вы не знаете моего брата, Рауля. Если моему несчастному отцу придётся положиться только на него, он погиб. А вот дом, где прежде жил мой отец. Он ещё служит для меня пристанищем, хотя ненадолго — его захватили чиновники Судебной Палаты.

Не успел Харкорт ответить, как из открытых ворот дома вышел высокий, великолепно одетый, красивый молодой человек и поспешно направился к Коломбе.

— А, добрый день, сестра! — закричал он. — Я искал тебя и узнал, что ты ушла с Лизеттой.

— Я была на Рыночной площади, Рауль, — холодно ответила она. — А этот господин, Ивлин Харкорт, был так любезен, так сострадателен, могу сказать, что довёл меня до дому.

— Я бесконечно обязан господину Харкорту за его внимание, — ответил Рауль с деланным равнодушием. — Мне кажется, я видел его прежде. Вы англичанин, сэр, если не ошибаюсь?

— Вы правы, — ответил тот довольно резко. — Я имею честь быть причисленным к английскому посольству.

— Теперь я вас припоминаю вполне. Я видел вас третьего дня, вместе с милордом Старом и сьером Лоу. Очень рад познакомиться с вами, господин Харкорт.

Он протянул руку, но Харкорт отказался пожать её. Покраснев от гнева, Рауль, казалось, хотел отплатить за эту обиду, как вмешалась его сестра: