Джон Лоу. Игрок в тени короны

— Я позаботился о бедном Лаборде. По получении вашего письма я немедленно снесся с д’Аржансоном, главным начальником полиции. С его помощью я надеюсь достигнуть желанной цели. У меня есть ещё в запасе адвокат, который явится в случае нужды, но не иначе. Не спрашивайте меня, более ничего не могу объяснить.

Затем он перевёл разговор на другие вопросы и продолжал весело болтать, пока они не въехали в большой двор Пале-Рояля, наполненный солдатами. Войдя во дворец со своим проводником, Ивлин сопровождал его до передней. Здесь он остался, между тем как Лоу, пользовавшийся теперь привилегией прямого доступа, направился в частный кабинет регента. Когда Ивлин стал оглядывать находившихся вокруг, чтобы найти, с кем можно было бы поговорить, взор его упал на группу знатных молодых людей, игравших в фаро за столом, находившимся в углу залы. Она состояла из Брольи, Бранка, Канильяка и Носе, но с ними был ещё пятый, в котором, к своему изумлению и негодованию, он узнал Рауля Лаборда. Почти не веря своим глазам, англичанин направился к столу и тем привлёк внимание Рауля. Неожиданное появление Ивлина нарушило спокойствие игрока. Он только что поставил на карту и, плохо метнув, проиграл ставку. Вслед за тем он отошёл от стола и, приблизившись к Харкорту, сказал тихо, угрожающим голосом:

— Что вам нужно здесь, сэр?

— Вы скоро узнаете.

— Я должен знать это сию же минуту! — яростно воскликнул Рауль. — Пойдёмте со мной в галерею. Здесь не место для препирательств.

— Отказываюсь сопутствовать вам, сэр, — отвечал сурово Ивлин. — У меня здесь дело, и я не уйду отсюда, пока оно не будет кончено. Вернитесь к игре в фаро и забавляйтесь, в то время как отец, которого вы предали и ограбили, мучается в темнице, а ваша сестра, сердце которой вы разбили, предаётся отчаянию.

— Ни слова более об этом, иначе вы рискуете жизнью! — закричал Рауль.

— Я сказал, идите к вашим друзьям. Я не буду прерывать вас более.

Рауль нерешительно глядел, размышляя о том, как ему поступить, как вдруг лакей, с жезлом в руках, приблизился к ним и, обращаясь к Харкорту, сказал, что его просят в частный кабинет регента. Ивлин поклонился и готовился повиноваться, когда лакей, повернувшись к Раулю, сказал:

— Господин Лаборд, и вас также просят.

— Да? — воскликнул Рауль в беспокойстве. — Зачем я мог понадобиться Его Высочеству? Впрочем я готов сопровождать вас.

Хотя эти приглашения произошли с соблюдением обычного порядка, однако они выглядели несколько неожиданными: молодые люди, сидевшие за игрой в фаро, смеялись при виде Рауля и Харкорта, выходящими из комнаты вслед за лакеем. В кабинете, с регентом, кроме Лоу и аббата Дюбуа, находился высокий, крепкий человек лет шестидесяти, с чрезвычайно суровой и мрачной наружностью. Одежда у него была чёрного цвета, парик чёрный как уголь, кожа смуглая, брови чёрные и густые, глаза чёрные и проницательные, нос длинный и загнутый крючком. В общем, этот человек казался страшным. Его вид подходил к его должности — это был не кто иной, как главный начальник полиции, Аржансон[65]. Рауль почувствовал сильное смущение от направленных на него проницательных глаз Аржансона, и Ивлин сделался несколько беспокойным, когда подвергся тому же испытанию. В страшном взоре Аржансона было что-то магнетическое: немногие могли сопротивляться его влиянию. Регент ласково принял приветствие Харкорта, когда молодого человека ввели в кабинет, и едва удостоил внимания глубокий поклон Рауля, из чего последний вывел дурное предзнаменование.

— Господин Рауль Лаборд! Мне рассказали о вашем отце, который был осуждён Судебной Палатой за укрывательство денег. Я желаю рассмотреть это дело.

— Очень рад, монсеньор. Я не осмеливался лично ходатайствовать о моём бедном отце пред Вашим Высочеством...

— Ба! — прервал нетерпеливо регент. — Ваш отец мог бы оставаться вечно на каторге, потому что вы не хотели сделать никакого усилия для его освобождения. Не знаете ли вы, кто донёс на него?

— Я не думал, что нужно производить розыски об этом, монсеньор: я знал, что обвинения делаются под вымышленными именами, — ответил Рауль.

— Под каким именем был сделан донос на старого Лаборда? — спросил регент начальника полиции.

— Под именем Жана-Пьера Шальона, — отвечал Аржансон.

— Имеете ли вы основания верить этому подложному имени?

— Имя это вымышлено, монсеньор.

— Знаком ли вам этот человек?

— Я знаю его очень хорошо, — ответил Аржансон, устремляя свой взор на Рауля. — Но, Ваше Высочество, позвольте мне не называть его.

Регент обратился к Ивлину:

— Насколько я понимаю, господин Харкорт, у вас имеются некоторые объяснения относительно этого дела. Если да, то я готов выслушать их.