Джордж Гершвин: Путь к славе

Джорджу не терпелось вернуться к сочинению музыки для театра, серьезной музыки, особенно теперь, после успеха его оперы " Порги и Бесс". Он говорил о своем желании писать произведения для хора на основе оригинальных народных мелодий. С этой целью он намеревался совершить заграничную поездку, чтобы услышать национальную музыку в исполнении ведущих хоровых коллективов Европы. Он хотел написать струнный квартет, симфонию, музыку для балетного спектакля и, конечно, новую оперу. Что касается оперы, то он связался с Линн Риггс (чья пьеса из народной жизни "Зеленеют кусты сирени" — "Green Grow the Lilacs" — была поставлена в Тиэтр Гилд; позднее на ее основе Роджерсом и Хаммерстайном будет написан знаменитый мюзикл "Оклахома"!). Риггс написала для Джорджа либретто под названием "Огни Лейми" (The Lights of Lamy), сюжет которого приведен в книге "Гершвиновские годы": "Это рассказ о молодом мексиканце, живущем неподалеку от городка Лейми в штате Нью-Мексико. Отправившись по делам в Лейми, он узнает, что из-за наводнения здесь застрял шикарный континентальный экспресс. Поезд до отказа набит пассажирами, представляющими собой как бы социальный срез всего населения Соединенных Штатов. Здесь можно увидеть кого угодно — от кинозвезд до мелких провинциальных коммерсантов и религиозных проповедников. Происходит столкновение двух культур, американской и мексиканской, в лице юного мексиканца и его американского соперника, соблазнившего подругу мексиканца. Как и в опере "Порги и Бесс", здесь есть и трагедия и квазиоптимистический конец".

Некоторое творческое утешение приносили Гершвину как собственное исполнение своей серьезной музыки, так и ее исполнение другими музыкантами. 14 декабря 1936 года он дирижировал на концерте, целиком составленном из его произведений, в Сиэттле, штат Вашингтон, а в январе 1937 года он принял участие в гершвиновских концертах Симфонического оркестра Сан-Франциско под управлением Пьера Монте. Удовлетворение принесли ему и знаки явного признания его музыкальных достижений, которыми почтили его в Америке и Европе. 6 февраля 1937 года он узнал о своем избрании почетным членом Академии Санта-Чечилиа в Риме — знак наивысшего признания для иностранного композитора в Италии. 9 февраля он получил приглашение представить свое новое серьезное произведение на музыкальный фестиваль Биеннале в Венеции, который должен был проходить в сентябре того же года. Наконец, в середине марта произведение, наиболее близкое его сердцу, — опера "Порги и Бесс" — получило Медаль Дейвида Бисфема "За выдающийся вклад в американское оперное искусство".

Другим немаловажным отвлечением от разочарований и огорчений, связанных с работой в Голливуде, была для Гершвина живопись. Он завершил портреты Джерома Керна и Арнольда Шёнберга. Портрету Шёнберга суждено было стать последней живописной работой Джорджа. И все же, несмотря на все свои успехи, несмотря на то, что он был постоянно окружен друзьями, готовыми по первому зову прийти на помощь, Гершвин чувствовал себя одиноким, трагически одиноким. Впервые ни слава, ни успех не могли дать ему ощущения полноты жизни. Он стал все чаще поговаривать о женитьбе, хотя в то время у него не было конкретной женщины, с которой он хотел бы связать свою жизнь. Разговоры о женитьбе были пронизаны каким-то неистовым отчаянием. Он написал письма нескольким бывшим знакомым женщинам, прося их приехать навестить его в Калифорнии. Не получив ни от одной из них ответа, он испытал чувство такого одиночества, какого не испытывал никогда.

Затем он влюбился — или ему казалось, что он влюбился. На одном из парадных голливудских приемов он познакомился с Полетт Годдар[86], в то время женой Чарли Чаплина. Она произвела на него неотразимое впечатление. Джордж вернулся с приема домой в полной уверенности, что Годдар — именно та женщина, которую он хотел бы видеть своей женой. То, что Годдар была замужем, не имело для него никакого значения. Советы его друзей, пытавшихся убедить Джорджа в том, что из их брака ничего путного выйти не может, оказались тщетными. Бурный любовный роман, стремительно развивавшийся в течение нескольких последующих недель, поглотил Гершвина целиком и без остатка.

Буквально накануне роковой болезни он постоянно и настойчиво убеждал Годдар выйти за него замуж. Ее отказ разойтись с Чаплином оказался страшным ударом для Джорджа. Душевная смута и чувство одиночества еще более усилились. Известие о безвременной кончине одного из ближайших друзей, Билла Дейли, умершего от сердечного приступа 4 декабря 1936 года в возрасте сорока девяти лет, повергло Гершвина в состояние трагической безысходности.