Джордж Гершвин: Путь к славе

Для Айры калифорнийский климат оказался как нельзя более подходящим. Он был человеком, более всего ценящим спокойную, размеренную жизнь. В отличие от Джорджа Айра редко посещал шумные вечеринки и различные светские мероприятия, предпочитая проводить свободное время у себя дома, наслаждаясь неспешной беседой с двумя-тремя наиболее близкими друзьями, читая любимые книги и куря неизменные сигары. Иногда он был не прочь сыграть партию в теннис. Со временем он пристрастился к игре в гольф и несколько раз в неделю приезжал в Холмби-Хиллз, чтобы сыграть в гольф с Джеромом Керном, Гусом Каном и Харри Уорреном. (Часто, прибыв далеко за полдень в Холмби-Хиллз, они наблюдали, как на поле для гольфа в полном одиночестве играл знаменитый писатель Сомерсет Моэм.) На обычных площадках, таких как "Хиллкрест", "Брентвуд", "Калифорния", и больших, предназначенных для крупных соревнований, как знаменитая "Ранчо", он состязался с Харолдом Арленом, Харри Курнитцом, Харри Уорреном, продюсером Уильямом Перлбергом и другими. Хотя он любил гольф и умело загонял мяч в лунку, он так и не смог избавиться от неправильного удара и редко набирал нужные сто очков.

Позднее он стал раз в неделю посещать бега и даже был принят в члены привилегированного Тэрф Клуба в Голливуд-Парк, где у Айры была собственная ложа. Субботние вечера он обычно проводил за игрой в покер с Чарлзом Коберном, Джеромом Гарфилдом, Морри Рискиндом, Ричардом Бруксом, Хауардом Бенедиктом и Норманом Красна. Он был игроком, которому ничего не стоило объявить стрит, несмотря на то, что у его противника было три туза. (Его партнеры называли это "сыграть Айру".) Он не упускал также возможности сделать ход, независимо от того, что у него было на руках. Айре нравилось рисковать, это делало игру более захватывающей. "Мне здорово везло, — написал он мне однажды об одном из своих наездов в Лас-Вегас[83]. — Ты, может быть, не поверишь, но я срывал банк два вечера подряд". Игра на бегах тоже была построена на его теории, что делать ставки на "темных лошадок", вне всякой логики и расчета, куда как более интересно, чем выигрывать благодаря тщательному изучению сведений, исходящих от устроителей бегов. "Однажды в Голливуд-Парк, — написал он, — я поставил на все двенадцать лошадей, участвующих в заезде, и выиграл несколько долларов, когда в длинном заезде ставка составляла два доллара к пятидесяти. С другой стороны, я, как обычно, поставил на семь из одиннадцати участвующих в заезде лошадей, в основном по два доллара на одну или две лошади одновременно. Больше всего меня позабавило и одновременно смутило то обстоятельство, что мои скакуны заняли с пятого по одиннадцатое места, не дотянув даже до четвертого".

(Его увлечение бегами стало однажды причиной довольно забавного эпизода. 28 мая 1966 года Айре вручали почетную степень доктора изящных искусств от Мэрилендского университета. Это была торжественная церемония, особенно внушительно выглядел облаченный в академический наряд Айра. Когда процедура награждения завершилась, Айра спросил шепотом у президента университета: "Д докторам разрешается ставить на лошадей?"¹).

Другим увлечением, занимавшим немаловажное место в жизни Айры, была игра на фондовой бирже. По правде говоря, здесь он был далеко не новичком. Впервые он заинтересовался ценными бумагами еще осенью 1919 года. Тогда это предприятие привело к тому, что он потерял все свои наличные сбережения (190 долларов). Неудача не обескуражила его. Буквально на следующий день он опять купил несколько акций, видимо, заняв у кого-то необходимую сумму. Он и его друг внесли по пятьдесят долларов, минимальную сумму, которая позволила им принять участие в биржевой игре. По прошествии трех дней, не принесших ни прибыли, ни убытка, Айра убедил друзей, что нужно продать акции, что они и сделали. Айра был в восторге от того, что им удалось не потерять ни цента. Но вскоре от этого восторга не осталось ни следа: если бы они не поспешили выйти из игры, то через сутки их акции стоили бы в два раза дороже.

Следствием этого опыта был возросший аппетит к игре на бирже, который к концу двадцатых годов, когда Айра стал хорошо зарабатывать и скопил значительную сумму денег, стал особенно острым. Он с головой погрузился в мир биржевых спекуляций и в результате оказался, так сказать, без штанов. Он потерял все свои сбережения во время биржевого краха в 1929 году. Гонорары, полученные за свои новые работы, в основном за тексты песен к кинофильму "Восхитительная", он решил употребить с пользой, то есть скупить новые акции для возмещения предыдущих потерь. Это было в 1931 году. Новое предприятие, так же как и предыдущее, закончилось блестящим провалом. Все его голливудские заработки исчезли как дым. Это, однако, не охладило его пыла. Айра продолжал играть на рынке ценных бумаг, особенно успешно после возвращения в Беверли-Хиллз. Со временем он имел полное основание быть довольным тем, что дал увлечь себя биржевой лихорадке.